Исполнитель: Костя Беляев
Альбом: На дне рожденья у Давида Шандеровича 30.05.1976
Год записи: 1976
Качество: 256 kbps
Длительность записи: 85 мин
Оцифровка: c собственной бобины
Размер архива: 155 mb
Содержание:
01. Говорили мне ребята...
02. Сидим с Давидом...
03. Про холеру в Одессе...
04. Инструкция
05. Клавочка
06. Я не верю
07. Чудный лес под солнцем зреет
08. Частушки
09. Пардон, гран мерси
10. Дневник замполита
11. А я еду за туманом
12. Заплутали мишки
13. Дело было вечером
14. Как провожал я девушку домой
15. Гимн алкоголиков
16. До чего нас бабы довели
17. Сексуальная лирическая
18. Поездка Клима Петровича в Африку
19. Две гитары
20. На именинах у Доси
21. Досенькин сандал
22. На еврейской свадьбе
23. Милицейский протокол
24. Вся в цветах душистая аллея
25. Вклад ассенизаторов в народное хозяйство
26. История Клима Петровича Коломийцева
27. Песня Дарьи
28. Кошка лижется с котом
|
Скрытый текст (вы должны зарегистрироваться или войти под своим логином):
У вас нет прав чтобы видеть скрытый текст, содержащейся здесь.
|
Этот концерт Константина Беляева был выпущен официальным диском, но на нём несколько треков отсутствует, да и качество хуже, чем вот на этой катушке, которую я предлагаю вашему вниманию.
"Если услышал Беляева однажды, то уж навсегда останешься его поклонником: здорово поет, хотя порой и чересчур озорные песенки. И этот его классный еврейский говорок! По репертуару он ближе всего к Аркадию Северному, но есть у Константина Николаевича своя какая-то неповторимая интонация и невероятное артистическое обаяние. Хотя ни на актера, ни на музыканта или поэта он никогда не учился.
Родился Константин Беляев под Одессой в 1934 году. Как у многих ребят тех пет, отец погиб на фронте. На руках у матери был еще один маленький ребенок и тогда она, посоветовавшись с родней, решила отдать Костю в специализированный интернат в Одессе...
- А интернат этот был необычный, - рассказывает Константин Николаевич. - Там готовили будущих военных переводчиков и разведчиков. Английский язык был главным предметом. Тогда, после войны, очень были популярны песни Петра Лещенко. Мама моего однокашника могла где-то доставать его пластинки, и мы с упоением слушали его. Я начал играть на мандолине - единственном подходящем для меня инструменте. Ни гитары, ни саксофона, который мне очень нравился, у нас не было. В общем, пел все услышанные в городе песни под мандолину.
Потом поступил в Институт военных переводчиков в Москве, где проучился до третьего курса... С погонами младшего лейтенанта и неплохим знанием английского оказался один в Москве - без родни, без всего. Поэтому поехал учителем в Казахстан. Но все же вернулся в Москву, поступил на второй курс Иняза и успешно его закончил. После института распределили меня в "Шереметьево" диспетчером-переводчиком. Переводил все команды для "иностранных бортов". Работа не пыльная, времени было достаточно. Тогда наконец начал осваивать гитару и помаленьку петь для друзей и сочинять своё. Началась моя, если можно так сказать, популярность как исполнителя. Не проходило недели, чтобы меня не пригласили попеть на чей-то день рождения или просто на посиделки в интеллигентную компанию. Тогда появилось много интересных знакомств. Общался с Северным, Высоцким, Жванецким, братьями Дунаевскими. Как ни странно, им тоже нравились мои песни. И тогда же я полностью предался своей страсти, благо материальные возможности позволяли - частными уроками подрабатывал, переводил на выставках, симпозиумах. Покупал самую лучшую на тот момент аппаратуру. А увлёкся я тогда коллекционированием зарубежных пластинок рок- и диско-музыки. Собралась очень приличная коллекция...
- Насколько мне известно, вы даже из-за этого пострадали - сидели в тюрьме.
- Да, это уже позже было, в 1983 году. Глупо попался, по 162-й статье. По ней, кстати, практически никто не сидел. Дело было так. Поскольку достать импортные диски было не так просто, приходилось покупать их по бешеной цене. А желающих слушать "Пинк флойд" и подобные группы было много, поэтому меня начали просить их переписать на катушки. В общем, образовался определенный круг людей, которым я за небольшую плату оказывал эту услугу. Но милиция как-то дозналась, и оказался я в местах не столь отдалённых. Получил четыре года усиленного режима, всю аппаратуру, коллекцию пластинок и записей конфисковали. Остался гол как сокол, да и тюрьма подкосила мое здоровье, до сих пор не оклемался...
- Но зато, наверное, репертуар свой пополнили?
- Вообще-то мне мое хобби очень здорово там помогло. Такой блатняк уважительно относился! А насчёт репертуара? Да нет. Я и до этого достаточно много песен знал. Вообще блатные, или, как в Одессе говорят, "жиганские" песни не очень люблю. Тогда я много пел Высоцкого, Галича. Мои друзья мне писали и пишут слова - покойный Игорь Эренбург, Валера Крылов, Коля Егоров, Лёня Ефремов...
- Сейчас на пенсии? Английским языком по-прежнему занимаетесь?
- После отсидки все дороги на преподавательскую работу в МГИМО и Иняз, где я работал почасовиком, - были закрыты. Поэтому занимался с ребятами, которые хотят поступать в эти вузы. Теперь у меня и этой возможности заработать нет - слишком большая конкуренция. На первом месте творчество, запись своих дисков. Опять же предаюсь своей страсти: по-прежнему коллекционирую, только теперь джаз на компакт-дисках. Но главное - пока смогу, буду петь для людей!"
Ирина ШВЕДОВА
"Московская правда", 3 марта 2001 г.
Беляев Костя. На дне рожденья у Давида Шандеровича 30.05.1976. Ремастер с бобины.
Линейный вид
