Сочиним любовь виртуальную
Я боюсь другую, реальную.
Интернет, он что - взял и выключил,
Адрес удалил, потерял ключи.
А реальная - надо мучиться.
Хочешь выключить - не получится.
А реальная - надо маяться.
По желанию не включается.
Сочиним любовь виртуальную.
Невсамделишную, завиральную.
Хочешь чистую, хочешь грязную,
Все равно она не заразная.
Безопасный секс, после не болит,
Даже если без... даже если СПИД.
Не со мной был он, с ним была не я
Хороша любовь анонимная,
Целовал меня, целовалась с ним.
А в помаде кто? Только псевдоним.
И не имени, и не отчества...
Что ж так мучает одиночество?
Особенно тоскливы вечера,
Когда ты в доме у себя, как пленница.
Сегодня будет то же, что вчера,
И завтра вряд ли что-нибудь изменится.
И это одиночество твое
Не временем бы мерить, а бессонницей.
То книги, то вязанье, то шитье...
А жизнь пройдёт - и ничего не вспомнится.
...И всё-таки однажды он придёт,
И сбудутся надежды и пророчества.
Твои он губы в темноте найдёт
И шепотом прогонит одиночество.
Когда тебе опять и пусто и печально,
в глазах покоя нет, а в мыслях высоты,
ты вспомни, что в тебе нет боли изначально,
а только трение мечты и суеты.
И если слезы есть - старайся в одиночку
их выплакать сперва, и к людям не спеши.
И мужество не в том, чтобы поставить точку,
а чтобы претерпеть рождение души.
И если так с тобой случится не однажды,
то с каждым разом легче будет этот миг.
Жестоки чувства одиночества и жажды,
но страшно - если ты к ним вовсе не привык.
Досадно - если ты, надеясь на подспорье,
в ответ не получил желанной сослезы.
Но в сотню раз страшней, когда испив от горя,
в чужую исповедь ты смотришь на часы.
И если нет того, о чем мечтал вначале,
и высота пути на уровне травы,
люби все то, что есть - и страхи и печали,
и труд обычный свой, и вздохи, и увы.
И меры счастью нет, и смысла в обладаньи -
все сквозь тебя, как Космос протечет.
И оправданье жизни - только в состраданьи
в желаньи размышлять - другое все не в счет.
И каждый вечер так: в холодную постель
С продрогшею душой, в надежде не проснуться,
И снова легион непрошенных гостей
Устраивает бал... Чтоб им в аду споткнуться!
Нет, лучше уж в петлю. Нет, лучше уж любой,
Какой-нибудь кретин, мерзавец, алкоголик,
О лишь бы, лишь бы Тень он заслонил собой
И болью излечил - от той, последней боли...
О, как безжалостно поют колокола,
Как медленно зовут к последнему исходу,
Но будешь жить и жить, и выплачешь дотла
И страсть, и никому не нужную свободу...
Годы подобны шарам из фольги и надежды.
Что их удержит? Великая тяжесть земная?
Хочется жить и смеяться, как прежде,
Только уходит земля из-под ног, дорогая.
Люди – не горы в сиянье снегов и покоя,
Хрупкое пламя, судьбы дуновенье…
Что ты о жизни узнала, родная, такое,
Чтобы страшиться забвенья?
Давай узнаем, как трещит в огне валюта
И белый лимузин расплющим о трамвай -
Из вечного тепла, из млечного уюта
К чужбинам ледяным сбежим с тобой давай.
К убежищам худым, пристанищам колючим,
Где праздники всегда и будни заодно,
Отправимся - и там во всём себя измучим,
Научимся глотать дешёвое вино.
Под звёздной мишурой зазнавшегося флага,
Все прежние мечты зачистив на корню,
Ты будешь продавать бубенчики в Чикаго,
А я мести углы на Пятой авеню.
Нас будут доставать безденежье и воры,
Мы будем кочевать из оргии в загул,
И чёрные коты – везенья контролёры –
Назначат возле нас почетный караул.
Брилльянты, жемчуга, духи, цветы и платья -
Ты ищешь тишины в малёванном раю,
А я тебя зову к смятеньям и проклятьям,
А я тебя держу у бездны на краю.
Ты спросишь: «Почему?»
И кольца бросишь на пол,
И бросишься к другим во гневе и огне,
Но сколько бы другой в ночи тебя ни лапал,
Из лап его ночных вернёшься ты ко мне.
Не то, чтобы в мозгах смело координаты,
А просто ордера не писаны для нас:
Мы истинной любви последние солдаты,
Единственный её не сдавшийся спецназ.
И если вдруг она нас дёрнет по тревоге
И двинет напролом в семиэтажный ад,
Всё примем и умрём, не дрогнем на пороге:
Мы смертники любви - нам нет пути назад.
Пускай тогда несут нас черти к Нибелунгам,
Мы будем повторять доподлинно и там:
- Люблю тебя, моя несломленная юнга…
- И я тебя, и я, мой гордый капитан…
А я вспоминаю, хоть это не просто:
Пьянючие толпы в районе вокзала -
Метро открывается в Днепропетровске.
К тебе - первый поезд, весьма запоздалый.
На несколько лет. Не имеет значенья,
На чем я приеду. К тебе - не приеду.
Ты чья-то теперь, да и я не ничейный:
Кому-то я отдан, тебе же был предан.
Я продан был этим глазам цвета меда,
И этим рукам с теплым запахом лета...
Когда-то я мчался в любую погоду,
Чтоб пить с твоих губ горький вкус сигареты.
Теперь без меня понесутся вагоны
К тебе под землей. Без меня - это точно.
Поделен неровно пейзаж заоконный:
Твой - правобережный, мой - ближневосточный.
Линейный вид
