— Я никогда не строю никаких планов. Как экономист-финансист могу сказать, да?.. Конкретная структура, например завод, ставит перед собой задачу, цель – выпустить столько-то тракторов. Если это государство, то оно также знает, что в таком-то году оно должно сделать то-то. А то, что делаю я, это всё-таки претензия на творчество. Строить в творчестве планы – это самая большая фальшь, какая есть на свете. Я же не могу сказать: «Так… с 8 до 15 ко мне придёт вдохновение, а с 18 до 19 – нет». Смешно просто. Есть то, что хочется… «было бы хорошо»… но это никак не планы.
— Вы жёсткий человек в работе?
— Начну с конца. То, что я делаю, – это моя жизнь, и если бы это была «работа», я бы на второй день туда не пошёл. Поэтому я не бываю «в работе». Не жесткий. В творчестве я исповедую свободу, и даже мои музыканты каждый раз могут играть по-разному, всё зависит от настроения. Одну и ту же песню можно подать на различный лад. Иногда просто импульсивно выдаёшь все, что в тебе. Это – свобода. Поэтому в творчестве быть жестким нельзя.
— В домашнем кругу вы другой?
— Если человек дома – один, а в другом месте меняется, то это фальшивый человек; надо оставаться одним и тем же. Просто разное настроение бывает, понимаешь? Например, здесь ты можешь раздобриться от того, что к тебе приехали люди послушать тебя, и ты весь такой открытый. А когда съедает быт, иногда становишься раздражительным даже по отношению к собственному ребёнку. Но это не значит, что ты стал другим.
— Вы считаете себя одиноким человеком?
— Абсолютно верно, так и есть. Нормальный человек – одинок. Можно я прочту одно четверостишье про одиночество? «Нет ничего прекрасней одиночества. / Есть, правда, конкурент, но то – гарем. / Зато, когда один и жить не хочется, / Ты знаешь почему и знаешь с кем». Пусть банально, но человек приходит в этот мир один и так же в одиночестве уходит. Это естественное состояние, не патология. Патологией я считаю чрезмерное обожествление собственного «я».
— Вокруг звёзд всегда ходит много разных слухов и сплетен…
— Это их «звёздные» дела, и меня они не касаются. Можешь сразу переходить к следующему вопросу. Потому что звездой я себя не считаю.
Каким бы элитным ни было зерно, оно не даст всходы,
если его не посадить в землю. Моя земля – это Нальчик.
Ефрем Амирамов
Моя мама Мария Рафрамовна происходит из семьи потомственных равов. У мамы было два брата. Прадед был главным раввином на Кавказе, дедушка пошёл по его стопам. Когда немцы пришли на Кавказ, евреи спасались, называя себя «татами», а дед сказал, что раввин не может позволить себе этого. Его забили прикладами. Бабушка, как говорили старшие, после этого пришла домой, легла на кровать и вскоре умерла от горя. Совсем ещё молодая женщина… По материнской линии я Давидов, по отцу – Амирамов. Там другая история. Амирамовы много скитались по Кавказу. Отец, Григорий Тимофеевич, родился на Кубани. Мой дядя Сурииль, самый старший из семи братьев и двух сестёр, прошёл Русско-японскую войну и Первую мировую, его наградили двумя Георгиевскими крестами. В Гражданскую войну был сотником у Кочубея, а на Отечественную войну, где воевали папа и все братья, его не взяли по старости. Если в семье мамы традиции строго соблюдались, то в семье отца на них смотрели проще. До войны отец работал балетмейстером Карачаевского государственного ансамбля песни и пляски.
…Кое-что я понял, наконец.
Если ж вам меня понять захочется,
Вспомните, каким был мой отец,
Главное во мне не я, а отчество.
И потому мне не указ – зараза,
Кто всем рекомендует, где им жить,
Ведь я Ефрем, простой еврей с Кавказа,
Ну кто сумеет это изменить?
Дмитрий, спасибо. Кажется у меня получилось. Хороший сайт, хорошая подборка и содержание. Доброжелательное отношение. Просто Приятно. Ещё раз спасибо. Егор
Да.
наш сайт лучший среди аналогичных, самый приветливый, самый качественный и информативный, без всякого преувеличения.
Гаснут призрачные звезды
И зари прозренье настает.
Знаю, кто-нибудь однажды
Обо мне тебе расскажет —
Как водой холодной обольет.
Скажет, что в моей дороге
Ты одна из очень многих,
Что перебывали у меня.
Осуждай меня за это,
Непутевого поэта
Только не пытайся обвинять!
Много женщин у поэта
Что сказать тебе про это
Я про это лучше промолчу.
То зима в душе, то лето
И несет меня по свету
И не знаю сам, чего хочу.
Ты прости меня, родная,
Что другую обнимая,
О тебе я забываю вновь. Это все такая малость,
Ведь в душе моей осталось
Бездна под названием Любовь!
Брось ты хмуриться и злиться
Эти руки, эти лица —
Только небольшие ручейки.
Все они к любви стремятся,
Чтобы завтра оказаться
В водах необузданной реки!
И сегодня, если хочешь,
Вновь взойдет во мраке ночи
Наша потускневшая звезда.
И опять в любовь как в реку
Бросим мы тела с разбегу
И быть может, канем навсегда!
Дмитрий, спасибо за Амирамова. Я бы внёс его творчество в первую российскую десятку, таких российских шансонье, как Михаил Шуфутинский, Михаил Гулько, Слава Медянник, Любовь Успенская...
Линейный вид
