На Лосином Острове поселилась нечистая сила
Репортер “Вечерки” побывал в самом загадочном месте столицы
О МОСКОВСКОМ Бермудском треугольнике я слышал давно. Будто бы на востоке города время от времени творится натуральная чертовщина. Искривляется пространство, замедляется время, пропадают живые люди, зато во множестве обнаруживаются трупы.
Первым делом я решил навести справки в местном отделе внутренних дел.
Треугольные рельсы
– Есть такое место, – хмыкнул в телефонную трубку оперуполномоченный ОВД “Богородское” после того, как я клятвенно пообещал не называть его имя в газете. – Сам лично обнаружил там 19 мертвых таджиков. Было это 3 года назад, когда я работал в соседнем районе – “Метрогородок”. Только нечистая сила тут ни при чем. Все дело в том, что эта территория – в глухом углу Лосиного Острова, как раз на границе с СВАО.
Увы, все мои попытки подвигнуть милиционера на экскурсию наталкивались на категоричный отказ. От блюстителя порядка удалось услышать только фамилию лесничего, в чей участок входит треугольник. Тот встретил меня на машине возле железнодорожной платформы Яуза, и через 5 минут, преодолев шлагбаум с постом охраны национального парка, мы были на месте. “Вон треугольник, через пути”, – почему-то смотря себе под ноги, кивнул лесничий на насыпь Окружной железной дороги. Про себя я сильно удивился тому, что “хозяин” не желает сопроводить гостя в паломничестве к местной “достопримечательности”.
“Нет-нет, дальше с вами идти не могу, дел в дирекции полно, – будто прочитав мои мысли, затараторил лесничий. – Да и в спину с утра вступило, еле правую ногу волочу…”
Урчание мотора стихло на лесной дороге, лишь только я взобрался наверх. И тут многое прояснилось. Местность – и в самом деле практически идеальной треугольной формы – со всех сторон окружали железнодорожные пути. Две пары рельс – Окружная железная дорога. Еще одна – соединительная ветка, по которой товарняки, двигающиеся в Москву по ярославскому ходу, сворачивают на Кольцо в направлении против часовой стрелки. Наконец, третья сторона треугольника – съезд с того же Ярославского направления на Кольцо по часовой стрелке. И во всех трех насыпях – ни единого прокола под автодорогу! Для криминала – самое милое дело…
Размышляя так, я спустился с крутогора и оказался внутри треугольника. Лес как лес – редкий березняк с осинами, много кустарника… На поляне красовался самодельный турник, чуть поодаль виднелись остатки недавнего кострища.
Заколдованная насыпь
Небо, еще недавно ясное, заволокло тучами, и с неба посыпалась мелкая противная крупа. Почему-то замолкли дятлы с воронами (хотя с той стороны насыпи их было слышно отчетливо), и только электрички приглушенно шебуршали в отдалении. Делать в треугольнике было больше нечего, и я принялся карабкаться на “Большую Землю”, тем более что на улице стремительно вечерело. Судя по карте, ближайший к цивилизации путь лежал через тот самый не отмеченный на карте железнодорожный путь на Абрамцевскую просеку.
Мне сразу не понравилось, что просека, идеально прямая на карте, в реальности петляла что траектория движения хронического алкоголика за полчаса до закрытия пивной. Снег повалил сильнее. Что еще неприятнее – из леса на тропинку быстро наползал туман. Отличался он необычным рыжим оттенком, и почему-то ноги отсюда захотелось унести как можно скорее. Но абрис старинного вокзала станции Белокаменная по-прежнему маячил в отдалении справа, и это уверяло меня в верном направлении движения.
Не прошло и 5 минут, как я озадаченно замер. Дорогу пересекал еще один железнодорожный путь. Как слева, так и справа он терялся в глухой чащобе, но главное – он опять-таки отсутствовал на карте! И что уж вовсе не радовало – сразу за ним просека исчезала, превращаясь в узкую стежку. Чертыхнувшись, я продолжил путь в прежнем направлении. И… еще 5 минут спустя встал как вкопанный. Справа потянулась хорошо знакомая “треугольная” насыпь с березовым редколесьем и с тропинкой, по которой каких-то четверть часа я спустился сверху на просеку.
Выходит, я замкнул круг? Пошел по своим следам, четко старясь фиксировать приметы.
Вот крутой поворот. Вот разрушенный пакгауз Белокаменной. Вот странные пути. Если в прошлый раз, пойдя за ними прямо, я вышел к точке старта, значит, надо повернуть налево, и “треугольник” останется за спиной. Так я и поступил. И через 5 минут снова потрясенно узрел собственные следы. А справа нависала все та же до боли знакомая насыпь.
По главному пути Окружной просвистел тепловоз. Эх, по звездам бы сориентироваться! Но небо окончательно заволокло, а снег и не думал прекращаться. Да и потом – не потопаешь же по сугробам напролом через лес, особенно в темноте!
Обитаемый остров
Решил возвращаться той дорогой, что привез меня лесничий. Но примерно на середине спуска с насыпи я почувствовал приятный дымок свежего костерка. Еще десять шагов – и вижу, как на турнике какой-то стройный кудрявый парень выполняет подъем переворотом. Рядом тлеет куча хвороста, на снегу – рюкзак и термос. Резко выдохнув, спортсмен спрыгивает со снаряда и замечает меня.
– Ой, здрасьте! – от неожиданности он сел на снег. – Вам брат мой не встречался? Чего-то на встречу опаздывает…
– А время вроде не очень подходит для занятий физкультурой, вы не находите? – ехидно выпалил я.
– Так холодно ведь! – безапелляционно ответствовал молодой человек и принялся кутаться в допотопный армяк. Потом подпоясался кушаком, а на голову натянул видавший виды малахай. – Ну, братец, ну, пунктуальный ты мой! – застучал зубами собеседник, вытащил из рюкзака мобильник и безуспешно набрал номер. – Не отвечает… А вы, смотрю, тоже в странное время на прогулку выбрались? – подозрительно взглянул он на меня.
– Понимаешь, какое дело… Вроде заблудился, а обратно в город вернуться хочется… Ну, и решил к Яузе напрямик…
– Заблудились… Да, тут это бывает… – с задумчивой улыбочкой, будто что-то прикидывая в уме, проговорил юноша и громко расхохотался. – А-а-а, так это вас лесничий на машине привез? Не-е, тут вам обратно не пройти. Вы ведь через НИИ туберкулеза проезжали? Так там охрана на ночь ворота закрыла. Лучше возвращайтесь в лес и идите, как шли. До железнодорожной ветки доберетесь – не налево, а направо поворачивайте. Там и Бумажная просека… Да, если братца моего повстречаете, пусть мигом сюда чешет. Он чуть постарше меня, Марком зовут…
Последние слова собеседника прозвучали нечетко, будто эхо. Вдруг я ощутил себя карабкающимся по насыпи, а “физкультурник” в армяке и малахае уже дружелюбно махал на прощание рукой.
Не заметил, как – уже в третий раз за вечер – дошагал до “секретных” путей. Выбора не было – оставалось поверить совету незнакомца, хотя он противоречил здравой логике.
Не успел я отмерить по шпалам и двух десятков шагов, как рельсы уперлись в отбойник, а дальше тянулась ровная прямая просека, в отдалении которой светились фонари.
Вступив на дорогу, я обнаружил, что с неба уже ничего не сыплется, а над лесом взошла полная луна. И тут справа я заметил широченную проталину, посреди которой что-то зеленело.
Я сошел с проторенного пути и разинул рот. Подснежники. Десятки, сотни, мириады галантусов и ландышей играли серебром и бирюзой, зябко поеживаясь и закрывая на ночь только что распустившиеся бутончики.
Конечно, никакого чуда и волшебства не было и в помине. Рядом с просекой шла теплотрасса, и маленькие вестники настоящей весны, устав ждать снеготаянья, решили прорасти и порадовать редких прохожих потрясающей картиной.
Цветы я рвать не стал: все-таки Национальный парк. А через пару минут, обогнув здание 2-й клинической больницы РЖД (это ее огни виднелись в отдалении), уже топал к автобусной остановке на Лосиноостровской улице.
ЧИТАЕМ ВМЕСТЕ
Первый читатель этого номера газеты и его критик – Сергей ГОНЧАРОВ, депутат Мосгордумы. Ему и адресованы наши вопросы.
Ваша любимая первоапрельская шутка?
– Сейчас у меня нет любимых шуток. В силу того что моя деятельность “шутит” с моим временем, депутатам некогда шутить. Первого апреля, в День смеха, мы будем заседать и принимать серьезные решения. Я давно перестал воспринимать первое апреля как веселый и шутливый день.
http://www.vmdaily.ru/