(т.н. эмигрантский винил,по косвенным данным - USA,1975г.)
кр. справка
Павел Леонидов - т.н. советский администратор,
автор текстов довольно известных песен.
Эмигрировал в 1974г.
Написал книгу "Владимир Высоцкий и другие", выпущенную в Нью-Йорке в 1983г.(в России изд-ом "Красноярец" в 1992г.)
Умер в 1984г.
Из предисловия к книге Павла Леонидова "Владимир Высоцкий и другие"
"Павел Леонидов, это имя должно быть хорошо известно всем, кто соприкасался с миром советской эстрады в пятидесятые, шестидесятые годы. Леонидов был одним из самых ярких эстрадных администраторов. Отправляясь на концерт на какой-либо стадион или во Дворец спорта, вы и подумать не могли, что эти формы зрелищ «изобрел» Павел Леонидов. Он не просто досконально знал мир сцены, он еще и был «крестным отцом» многих сегодняшних звезд. Мы знаем, что мало быть талантливым, нужна поддержка, нужен толкач на пути к звездному «Олимпу». Спросите, например, И. Кобзона или В. Толкунову, В. Мулермана и многих других, кто сделал их звездами, кто дал дорогу на большую сцену? Пусть кто-нибудь попробует сказать, что они пробивались сами... Это он, Паша Леонидов, сделал их именитыми и успешными, потому что обладал «астрономическим» талантом – делать звезд из людей. Если вы любите песни, вспомните, сколько чудесных шлягеров написано известными композиторами на слова П. Леонидова. Да, он был талантливым поэтом-песенником. «Тополиный пух», «Школьный вальс», «Звезды России»... А если вы к тому же поговорите с кем-то из старинных московских книжников-профессионалов, они наверняка сразу вспомнят о Павле Леонидове, потому что у него был потрясающий книжный вкус и удивительное чутье...
Трижды талант Леонидов: поэт-песенник, книжник и театральный администратор. Но жизнь – штука, порою мало считающаяся с талантами. У нее свои претензии к любому из нас. Если бы жизнь имела какие-то претензии к Павлу Леонидову, то это был бы, скорее всего, ее решительный протест против его полной антикоммуникабельности, ставшей едва ли не главной чертой характера в последние годы жизни здесь, в Нью-Йорке. Не было у нас, пожалуй, человека, кроме меня, с кем бы он мог поддерживать устойчивые дружеские (читайте: приятельские!) отношения. Любое слово или действие, не совпадающее с его настроением или пониманием, вызывало однозначную реакцию: он немедленно «посылал» этого человека на несколько широко известных букв, и общение прекращалось. Одни Павла откровенно боялись, другие сторонились, не желая попасть под его, всегда горячую, руку...
В Москве он был слишком заметен. Ему постепенно там становилось тесно. Быть настоящим бизнесменом в столице в пятидесятые или шестидесятые годы значило постоянно балансировать на лезвии «ножа закона». А Павел был настоящим бизнесменом. Когда ему стало невмоготу, когда рамки деятельности перестали выдерживать его планы и идеи, Паша уехал с семьей в Америку. Был 1974 год. Лишенный привычной работы с актерами и эстрадой, лишенный привычного круга, он начал лихорадочно... писать прозу. Печатался. Ругался. Носился. Шумел. И очень сильно болел.
Четыре инфаркта. Семейные сложности. Все это подтачивало здоровье Леонидова. Я как мог его поддерживал. Можете ли вы себе представить, что примерно два года – 1982 и 1983 – буквально каждый день, примерно в шесть утра у меня, в крошечной квартирке в Куинсе, раздавался телефонный звонок... Он никогда не говорил: «Доброе утро». Он всегда начинал одинаково: «Мне плохо. Я приеду». «Приезжай!». Первый год я сам был безработным. Второй год был еще сложнее: я уже начал издавать собственный журнал. Но никогда, ни разу не отказал ему во внимании. Все три книги, успевшие выйти при жизни Леонидова, помог ему сделать я. Только помог...
Паша Леонидов вышел из очень интересной семьи. И ко всей его московской известности с годами добавилась еще одна – ведь он был двоюродным братом Владимира Высоцкого. Это истинная правда, и никакого намека на «детей лейтенанта Шмидта» здесь и быть не может, тем более, что Леонидов стал московской знаменитостью задолго до того, как Высоцкий сочинил свою первую песню. Теперь вам понятно, почему его третьей и последней книгой стала книга «Владимир Высоцкий и другие». Он умышленно не писал только о своем двоюродном брате. Он брал шире – ввел в круг действующих лиц многих, известных вам людей, имена и судьбы которых были частью истории советской эстрады, экрана и сцены шестидесятых и семидесятых годов. Должна была появиться вторая и даже третья части книги. Но он не успел их сделать. Не дописал. Подвело сердце. Павел назвал первую книгу «Средство от себя». Хорошо назвал. Но как Владимир Высоцкий не смог найти «средства от себя», так, видимо, и Паша Леонидов его не нашел... Они в чем-то похожи, эти двоюродные братья. Они оба были достаточно трудны не только для других, но и для самих себя. Говорят, что так всегда бывает с чересчур талантливыми людьми. Я в эту точку зрения не верю. Считаю, что главным все же остается талант быть Человеком при всех других талантах...
Павел умер так же необычно, как и жил: буйное сердце остановилось во время телефонного разговора с дочерью. При всех сложностях его характера смерть Леонидова лишила меня трудного, но искреннего во всех проявлениях приятеля. Позже мне часто не хватало его резкости, его мудрых советов, его антисоветов... Да и последняя наша встреча – уже после его смерти! – окончилась более чем странно. Когда Павла отпевали в небольшой церкви в Манхеттене, я подошел к вдове, Гале, и сказал: «Знаешь, я хочу сделать несколько Пашиных фотографий, лежащего...». «Конечно, сними!» – сказала Галя. Я отснял с десяток кадров в тихом церковном зале, полном любопытных, а когда проявили пленку, оказалось, что вместо этих десяти кадров – чистая, бесцветная полоска целлулоида. Другие, снятые ранее, снимки на пленке вышли прекрасно. Что это было? Никто объяснить не мог. Видимо, для чего-то Господу Богу было неугодно, чтобы Пашины посмертные фотографии остались у нас на память. Вот таким удивительным был автор книги, которую вам предстоит прочесть. Однажды, незадолго до выхода в свет, Павел сказал мне об этой книге: «Я не знаю, что в ней хорошо и что плохо, но можешь быть уверен, здесь нет лжи, а для книги, написанной по-русски, это уже много»...
Когда мы забрали тираж из типографии, он подарил мне первый экземпляр и сделал такую надпись: «Альфреду за поддержку слева – где сердце, и справа – где враги. Твой Павел». Чудесные слова. Спасибо ему за них.
Нью-Йорк, ноябрь 1991 год" -
http://vysotskiy-lit.ru/vysotskiy/vo...j-i-drugie.htm
треклист
01. Так повелось (К.Шульженко)
02. Звёзды России (Л.Зыкина)
03. Тополиный пух (Г.Чохели)
04. Петь для России (К.Шульженко)
05. Лебеди белые (Г.Ненашева)
06. Школьный вальс (ВИА "Самоцветы")
07. Веточку рябины (С.Ротару)
08. У причала (Г.Ненашева)
09. С ветром буйным я повстречалася... (Г.Ненашева)
10. Слова (П.Бюль-Бюль оглы)
11. А глаза твои чисты (С.Ротару)
12. Телефонная связь (Ю.Антонов)
13. Снежинка (ВИА "Самоцветы")
WAV 16/44 -
|
Скрытый текст (вы должны зарегистрироваться или войти под своим логином):
У вас нет прав чтобы видеть скрытый текст, содержащейся здесь.
|
прим. Этот LP цифровал для себя относительно давно, пластинку мыл несколько раз (немного помогло, но иглу приходилось чистить после каждого проигрывания одной из сторон lp, т.к. грязи на неё налипало...) никаких обработок не производил, пластинка не сохранилась, на треки разбивал во время оцифровки. Названия песен могут несовпадать с авторским.