Raduga

ЛЕС НАРИСОВАННЫЙ

На стене в моей комнате висит картина. На обратной стороне холста крупным размашистым почерком написана фамилия никому неизвестного художника, год создания (1989) и незатейливое название — «Лес».

Конечно, художник мог назвать картину более таинственно и многозначительно, но игры со словами — это уже совсем другой вид искусства. Художник играет и пишет красками.

Их на картине немного. Густой насыщенный зеленый цвет — для изображения хвойных деревьев; неяркий темно-желтый — для деревьев лиственных, потому что в лесу этом — осень; и чистый, без каких-либо примесей и оттенков, серый цвет — для низкого неба, которое равнодушно висит над лесом.

В общем-то, картина — не шедевр. Таких лесов написано сотни, если не тысячи. Но в моем лесу есть секрет. Лес — живой.

Когда ранним утром сонные гранатовые лучи солнца лениво пробираются сквозь неплотно закрытые жалюзи, лесное небо смущенно розовеет, а деревья тянутся вверх ветвями и кронами, откровенно нежась в этом спокойном тепле.

Когда вечерами солнце садится, медленно погружаясь в морскую пучину, небо темнеет, а деревья сдвигаются. Прижимаются друг к другу плотнее и пропадают в бездонной кромешной тьме.

Но и это ещё не всё. Однажды я нашла на полу еловую иголку, выцветшую до седины, но не утратившую упругой колкости и легко уловимого, дерзкого благоухания. А в другой раз на комоде притаился небольшой осиновый лист. Рыжий, влажно-прелый, с двумя жирными, прилепленными к стеблю, точками сырой земли. Ни иголка, ни лист никак не могли попасть в комнату с улицы. Под окном в моем дворе растет шикарная пальма, похожая на тощую длинную фотомодель в экзотическом экстравагантном наряде.

После таких находок я стала внимательно приглядываться к лесу. И мне почему-то ужасно захотелось в него попасть. Бродить между старых морщинистых сосен, ступать по мокрой траве, собирать самые красивые опавшие листья. Однако, меня ожидало разочарование: художник не удосужился пометить ни одной тропинки, ведущей в лес. Хитро улыбаясь, выписывал он деревья, траву и небо. И никаких путей! Лес — дело серьезное, в нем немудрено заплутать, заблудиться и сгинуть навечно. К чему искушать легкомысленного созерцателя, любителя рискованных авантюр?..

Словом, мне туда хода нет. И когда я окончательно смирилась с этой грустной мыслью, мне была открыта ещё одна, самая главная, тайна: в лесу бродит женщина.

Если вслушаться, то порой можно различить звук её легких шагов, шорох листьев под ее ногами, сухие выстрелы умерших веток, которые она раздвигает для того, чтобы приблизиться и посмотреть на меня, живущую здесь.

Если прикрыть глаза, как в детстве, притворяясь, что задремала, стараться не моргать, но сощурившись, смотреть сквозь ресницы, то можно поймать её взгляд. В нем — тревога и терпкая тоска. Женщина так устала гулять по осеннему лесу! Как хочется ей найти эту единственную тропинку, чтобы вернуться в свой дом, снять туфли, задвинуть шторы, сесть в кресло и просто смотреть на лес нарисованный.

Елена Винокур