Притчи
 

Притча о Боге

Говорят, после того как Бог создал мир, человек проявил необыкновенную прыть и сразу шагнул за пределы дозволенного. Это обстоятельство очень обеспокоило Бога.
Он созвал семь архангелов на совет и сказал: «Возможно, я совершил ошибку, создав человека, теперь мне не будет покоя. Люди будут преступать дозволенное, а потом бесконечно жаловаться на свою несчастную жизнь. Куда бы мне спрятаться от них?».
Архангелы долго думали. Один из них посоветовал Богу спрятаться на вершине Эвереста. Но Бог сказал: «Очень скоро люди доберутся туда». Другой архангел предложил: «Спрячься на дне океана». Еще один посоветовал укрыться на Луне. Было еще множество разных предложений, но Бог все их отверг.
Наконец, один из архангелов сказал: «Спрячься в сердце человека. Там Тебя никто не будет беспокоить, а найдет лишь человек с открытым сердцем». Это предложение понравилось Богу. Он так и поступил.

Притча о мудрости мира

Однажды пришел к даосскому монаху человек и пожаловался, что, как ни пытается, не может понять мудрость мира. А так как он не может понять мудрость мира, он сомневается в мудрости Бога. Это очень смущает его, потому он и пришел просить у мудреца помощи. Монах согласился помочь этому человеку, но при одном условии: тот будет выполнять его требования.
Первое его требование было таким: сидеть у берега и слушать, как поет река. «Это голос Бога», — сказал монах. Так человек и сделал. Но вечером, когда монах спросил его, понял ли он мудрость мира, он покачал головой.
Тогда монах приказал человеку смотреть в костер. «Это танец Бога», — сказал он. Но утром вновь человек сказал, что не понял мудрость мира. Земля и воздух тоже ничего не сказали ему о мудрости мира, ибо не разглядел человек их тайн. Монах задумался.
А на третий день сказал: «Тогда посмотри в себя, там таятся все твои сомнения». И, увидев в своей душе отражение целой вселенной, человек понял мудрость Бога. И сомнения отступили, и покой заполнил его душу.
Так и каждый должен смотреть в себя, если хочет увидеть всю вселенную.

Притча о том, как изменить мир


Один человек решил изменить мир. Но мир такой большой, а он такой маленький. Тогда он решил изменить свой город. Но город такой большой, а он такой маленький. Тогда он решил изменить свою семью. Но семья у него такая большая, одних детей десяток. Так этот человек добрался до того единственного, что он в силах изменить, будучи таким маленьким: самого себя.

Притча о добре и зле


Юноша пришел к мудрецу с просьбой принять его в ученики
- Умеешь ли ты лгать? - спросил мудрец.
- Конечно нет!
- А воровать?
- Нет.
- А убивать?
- Нет...
- Так иди и познай все это, - воскликнул мудрец, - а познав, не делай!


Китайская притча

Притча о силе желания


Один юноша ежедневно мучил мудреца вопросом: «Как достичь мудрости?» Тогда мудрецу пришлось отвести юношу к реке и окунуть в воду, невзирая на его отчаянное сопротивление. Наконец, позволив юноше освободиться и отдышаться, мудрец спросил его:
- Сын мой, чего ты желал больше всего там, под водой?
- Воздуха! Воздуха! Я хотел только воздуха!
- А не предпочёл ли бы ты вместо этого богатство, удовольствия, власть и любовь, сын мой?
- Нет, Господин, я хотел воздуха и думал лишь о воздухе!
- Запомни же, сын мой, если ты будешь стремиться к мудрости с такой же страстью, ты обязательно достигнешь её!

Притча об утешении


Однажды ученик спросил суфия:
- Учитель, мир полон горестей! Скажи, в чем найти человеку утешение?
- Смотря о каком человек ты говоришь, - ответил суфий, - ибо мудрец утешается мыслью "Случилось то, что должно было случиться". Глупец же утешается мыслью "Такое случалось и с другими. Но со мной этого больше не случится!"

Притча о следах


Как-то раз одному человеку приснился сон, будто идет он по песчаному берегу, а рядом с ним — Господь. И начал человек вспоминать события своей жизни. Вспоминал радостные — и замечал на песке две цепочки следов, своих и Господа. Припоминал несчастья — и видел лишь одну.
Опечалился тогда человек и стал спрашивать Господа:
— Не Ты ли говорил мне: если последую путем Твоим, Ты не оставишь меня? Почему же в самые трудные времена моей жизни лишь одна цепочка следов тянулась по песку? Почему Ты покидал меня, когда я больше всего нуждался в Тебе?
Господь ответил:
— Я люблю тебя и никогда тебя не покидал. Просто в пору бед и испытаний Я нес тебя на руках.

Притча об организованной истине

Один молодой черт, спустившись в преисподнюю, сразу направился к самому главному и сказал:
— Ты сидишь здесь спокойно, а там, на земле, один человек нашел истину! Это опасно для нашей профессии. Что-то нужно срочно предпринять!
Главный рассмеялся и сказал:
— Успокойся, юнец, не горячись. Главное в нашем деле организовать порядок: нужно расставить все по рядам! Этим сейчас занимаются наши люди: ученые, бандиты, священники. Организованная истина — это их профессия. Сейчас они окружают этого человека: они станут «китайской стеной» между истиной и людьми!

Девушка на девять коров.)

Притча о том, что каждый человек сам выбирает, кем ему быть в этой жизни.


Два друга-англичанина Джон и Ник путешествовали по миру. Вот уже больше двух лет они не были в родной Англии и уже собирались ехать домой. На обратном пути им встретилась маленькая деревушка, где они решили задержаться на недельку и поближе познакомится с традициями племени, проживающего в ней.
И так случилось, что Джон без памяти влюбился в младшую дочь вождя племени. По здешним традициям, если молодой человек собирается жениться на какой-нибудь девушке, он должен принести её родителям выкуп за неё. Выкуп измерялся коровами: чем лучше девушка, тем больше коров она стоила. Самая высокая цена за девушку в племени была девять коров.

Джон знал все традиции этого племени, ведь они с другом прожили здесь уже месяц вместо запланированной недели. И уже собирался идти к вождю свататься. Его друг Ник очень отговаривал его от этой затеи:
- Поехали скорее домой, неужели во всей Англии не найдётся достойной девушки? Она же ничем не примечательна, самая обычная девушка. Ты же не хочешь всю свою жизнь провести вдали от цивилизации в этой захудалой деревушке! – говорил он.
- Мы с тобой видели весь мир, и нигде я не встретил такой девушки! Я хочу быть только с ней, и этот посёлок мне тоже очень нравится, – отвечал Джон.
На следующий день Джон пошёл свататься к вождю:
- Я хочу жениться на твоей младшей дочери, - сказал он.
- Ты ничего не перепутал? - переспросил его вождь, - может, ты возьмёшь в жёны мою старшую дочь? Она красива и умна, к тому же неплохо готовит!
- Нет, мне нужна именно младшая!
- Хмм… Хорошо.. И сколько же ты готов предложить за неё?
- Я дам тебе за неё девять коров!
Вождь был честным человеком, он понимал, что его младшая дочь не стоит девяти коров, вполне хватило бы и трех, и он сообщил об этом чужестранцу, который явно плохо разбирался в местных обычаях!
Но, Джон настаивал на максимальной плате!
- Хорошо, вполне хватит и пяти коров, - ответил вождь, обрадованный такой удачной сделкой.
Но Джон возразил:
- Я объездил весь мир и нигде не видел девушки лучше, поэтому я дам за неё девять коров.
На следующее утро возле дома вождя стояли девять лучших коров. Сыграли большую, весёлую свадьбу, и Ник поехал домой один. Они хорошо простились, Ник обещал обязательно приезжать к ним в гости.
Прошло семь лет, Ник много путешествовал, сделал себе успешную карьеру, но так и не женился. И он решил поехать в гости к старому другу. Когда он снова попал в эту деревню, то не узнал её. Из маленького захолустья она превратилась в важный торговый центр. Посёлок расстроился и преобразился. Гуляя по центральной площади, он увидел совершенно особенную девушку. Она сразу выделялась из толпы. Грациозная осанка, прекрасное лицо, волосы – всё в ней было великолепно! Люди, увидев, радостно приветствовали ее, подходили о чем-то посоветоваться. Вокруг девушки моментально образовалась толпа. С каждым она была вежлива и учтива. Ник не мог оторвать от неё взор. Казалось, что он влюбился в эту девушку с первого взгляда. Он следил за ней глазами, хотел подойти, заговорить, но люди загородили её, и он потерял её в толпе. Ощущение, что он знает эту девушку не покидало Ника. Он решил, что обязательно ещё увидит её, и отправился в гости к своему другу.
Джон жил в большом уютном доме. Он с радостью встретил своего старого друга, глаза его светились. Ник сразу понял, что Джон здесь действительно счастлив.
Джон пригласил его в дом:
- Помнишь, мою жену, - сказал он.
Ник был поражён, перед ним стояла красавица с площади, которую он видел несколько часов назад. Он был поражён. На несколько секунд он лишился дара речи.
- Ты не узнаешь меня, или не рад видеть? – с улыбкой обратилась к нему красавица.
- Как же так, - сказал он, оправившись от шока, - когда мы с тобой познакомились, семь лет назад, ты была совсем другой.
- Я знаю, - ответила красавица. – Я не умела ухаживать за собой, у меня были дурные манеры… Но когда-то твой друг дал за меня девять коров, тогда как другие не дали бы и трёх. И мне больше ничего не оставалось, как СТАТЬ девушкой на девять коров.

Как легко достичь своей цели?)

Всё не так просто как нам кажется, оно ещё проще!
Об этом и притча.
Путешествовал по миру меткий стрелок. В какой бы город он не заезжал, в стрельбе из лука он был самый лучший. Равных ему не было во всём мире. И вот однажды он заехал в один маленький, но удивительный городишко. В этом городе на всех стенах висели мишени, которые были поражены стрелой точно в яблочко. Не было ни одной мишени, где бы стрела была не в центре! Опытный стрелок очень обрадовался, он понял, что в этом городе есть ловкий лучник, и стал разыскивать его.

Каково же было его удивление, когда он узнал, что этот меткий стрелок ещё совсем юный мальчик.
- Я уже опытный стрелок, я объездил весь мир, и нигде я не видел, чтобы человек мог поразить все мишени без исключения, – говорит приезжий стрелок. – Я много тренируюсь, я по праву считаюсь лучшим стрелком, но даже я иногда могу допустить осечку. Как же
тебе удаётся поражать все мишени точно в цель, как ты это делаешь?
- Очень просто, на самом деле нет ничего сложного, - отвечает юный стрелок. – Я выбираю удобную стену. И стреляю в ту, которая мне понравилась. А затем подхожу и вокруг стрелы рисую мишень.

Притча о любви Цветка и Ветра

Однажды Цветок и Ветер сильно полюбили друг друга. Летом в сильную жару Ветерок нежно обдувал Цветок своим дыханием. И ему становилось прохладно и хорошо под знойным летнем солнышком. Цветок же дарил ветру всю свою красоту, он отдавал ему весь свой аромат, который Ветер мог уносить с собой на дальние расстояния и ещё долго наслаждаться неповторимым запахом.
Так в любви и согласии прожили Ветер и Цветок всю весну и всё лето. Все окружающие удивлялись и завидовали их нежной любви друг к другу.
Но однажды Ветру показалось этого мало. Ему захотелось такой любви, какой ещё никогда не у кого не было. Он подумал: "Если я отдам Цветку всю свою любовь, всю свою страсть, на какую я только способен, то он одарит меня взамен ещё большей любовью!"
И Ветер дунул на Цветок со всей своей мощью. С такой силой, какую никто ещё никогда не видел.
Но цветок не вынес такого порыва Ветра, он просто сломался под его напором. И безжизненно упал на землю.
Ветер попытался оживить цветок. Он нежно дышал на него своим дыханием любви. Но всё было тщетно.
Тогда Ветер обезумел от горя. Он закричал Цветку:
- Я подарил тебе всю свою любовь, на которую был только способен! Такой любви никто никогда не знал. А ты не ответил мне тем же! Ты меня не любишь и никогда не любил!
Ветер кружил и завывал вокруг лежащего на земле цветка. На поляне поднялся настоящий ураган. Но Цветок уже не мог что-нибудь ответить. Он просто продолжал безжизненно лежать на земле.

Нежность и терпение помогают любви жить дольше. Лучше сто раз сдержаться, чем один раз сломать. "Сказать "Я тебя люблю" займет несколько секунд, показать как - всю жизнь."

"К сожалению, очень часто объятия любви оказываются замкнутым пространством." Т.Клейман

Лень матушка

Притча о работе и действии. Хорошая мотивация для таких же лентяев, как я :)

В сарае стояли два плуга. Один был ржавый и некрасивый, а второй весь блестящий начищенный.
Ржавый плуг с завистью смотрел на то, как солнце отражается на блестящих боках соседа. Однажды он не выдержал и сказал:
- Это несправедливо! Мы с тобой одинаковые. Но ты такой красивый, весь блестишь, а я нет. Откуда у тебя это великолепие? Должно быть равноправие!
Второй плуг усмехнулся и сказал:
- Должна быть справедливость! Я с раннего утра и до позднего вечера работаю, поэтому и блещу. Мне просто некогда ржаветь!

Умные ищут основания для работы и действия, глупые - причины и отговорки, оправдывающие свою лень.

Ничего такого, что было бы неправдой


Однажды слепой человек сидел на ступеньках одного здания со шляпой возле его ног и табличкой с надписью: «Я слепой, пожалуйста, помогите».

Один человек проходил мимо и остановился. Он увидел инвалида, у которого было всего лишь несколько монет в его шляпе. Он бросил ему пару монет и без его разрешения написал новые слова на табличке. Он оставил её слепому человеку и ушёл.

К концу дня он вернулся и увидел, что шляпа полна монет. Слепой узнал его по шагам и спросил, не он ли был тот человек, что переписал табличку. Слепой также хотел узнать, что именно он написал. Тот ответил:

— Ничего такого, что было бы неправдой. Я просто написал её немного по-другому.

Он улыбнулся и ушёл.

Новая надпись на табличке была такая: «Сейчас весна, но я не могу её увидеть».

Современная притча

Хрупкие подарки


Как-то в одно селение пришёл и остался жить старый мудрый человек. Он любил детей и проводил с ними много времени. Ещё он любил делать им подарки, но дарил только хрупкие вещи. Как ни старались дети быть аккуратными, их новые игрушки часто ломались. Дети расстраивались и горько плакали. Проходило какое-то время, мудрец снова дарил им игрушки, но ещё более хрупкие.

Однажды родители не выдержали и пришли к нему:

— Ты мудр и желаешь нашим детям только добра. Но зачем ты делаешь им такие подарки? Они стараются, как могут, но игрушки всё равно ломаются, и дети плачут. А ведь игрушки так прекрасны, что не играть с ними невозможно.

— Пройдёт совсем немного лет, — улыбнулся старец, — и кто-то подарит им своё сердце. Может быть, это научит их обращаться с этим бесценным даром хоть немного аккуратней?

Притчи от Марины Широчкиной

Счастье


Бог слепил человека из глины, и остался у него неиспользованный кусок.

— Что ещё слепить тебе? — спросил Бог.

— Слепи мне счастье, — попросил человек.

Ничего не ответил Бог, и только положил человеку в ладонь оставшийся кусочек глины.

Древняя притча

Два ангела


Два ангела-путника остановились на ночлег в доме богатой семьи. Семья была негостеприимна и не захотела оставить ангелов в гостиной. Вместо того они были уложены на ночлег в холодном подвале. Когда они расстилали постель, старший ангел увидел дыру в стене и заделал её. Когда младший ангел увидел это, то спросил, для чего. Старший ответил:

— Вещи не такие, какими кажутся.

На следующую ночь они пришли на ночлег в дом очень бедного, но гостеприимного человека и его жены. Супруги разделили с ангелами немного еды, которая у них была, и сказали, чтобы ангелы спали в их постелях, где они могут хорошо выспаться. Утром после пробуждения ангелы нашли хозяина и его жену плачущими. Их единственная корова, молоко которой было единственным доходом семьи, лежала мёртвая в хлеве. Младший ангел спросил старшего:

— Как это могло случиться? Первый мужчина имел всё, а ты ему помог. Другая семья имела очень мало, но была готова поделиться всем, а ты позволил, чтобы у них умерла единственная корова. Почему?

— Вещи не такие, какими кажутся, — ответил старший ангел. — Когда мы были в подвале, я понял, что в дыре в стене был клад с золотом. Его хозяин был груб и не хотел сделать добро. Я отремонтировал стену, чтобы клад не был найден. Когда на следующую ночь мы спали в постели, пришёл ангел смерти за женой хозяина. Я отдал ему корову. Вещи не такие, какими кажутся. Мы никогда не знаем всё. И даже если имеешь веру, тебе надо ещё внушить доверие, что всё, что приходит, есть в твою пользу. А это поймёшь со временем. Некоторые люди приходят в нашу жизнь и быстро уходят, некоторые становятся нашими друзьями, и остаются на минуту. Вчера — это история. Завтра — тайна. Сегодня…

Настоящее — это дар. Жизнь есть волшебство, и вкус каждого момента неповторим!

Притча неизвестного происхождения

Три желания


Правитель сказал одному из своих мудрецов:

— Трёх вещей жаждет душа моя. Первое моё желание — чтобы никто не совершал такого поступка, который бы я не в силах был простить. Второе желание — чтобы никогда не случилось так, что я не смогу удовлетворить просьбу того, кто ко мне обратился в нужде. Третье моё желание — чтобы никто долголетием не мог сравняться со мной.

Услышав это, мудрец улыбнулся, а правитель спросил его:

— Почему ты смеёшься?

— Как мне не смеяться, — сказал мудрец, — если ты пожелал для себя то, что свойственно одному лишь Богу?!

Правитель ему ответил:

— Пусть будут мои слова тайной, схорони их у себя, не разглашай, ибо знаю я, что всякий, кто услышит их, будет надо мной смеяться.

Суфийская притча

Миражи


Однажды Ученик спросил Мастера:

— Скажи, учитель, как не ошибиться, отличая истинные знания от ложных?

— Когда, идя по пустыне, ты видишь впереди прекрасный оазис, что ты делаешь, чтобы узнать, не мираж ли перед тобой?

Подумав, ученик ответил:

— Есть только два способа проверить это: либо идти к этому оазису, либо подождать, не рассеется ли мираж.

— Если это всё-таки мираж, разве не рассеется ли он и в том, и в другом случае?

— Конечно, рассеется!

— Тогда нужно ли к нему идти?

— Нет.

— А если это настоящий оазис, исчезнет ли он, если идти к нему или просто сидеть на месте?

— Нет, не исчезнет… Получается, всегда лучше просто подождать! — воскликнул Ученик.

— Или всё-таки идти? — спросил Мастер.


Притча неизвестного происхождения

Обезьяна и рыба

Случилось как-то раз большое наводнение, и застигло оно обезьяну и рыбу.

Обезьяна, создание проворное и опытное, ухитрилась вскарабкаться на дерево и ускользнула от бушующих вод. Посмотрев со своего безопасного места вниз, она увидела, как отчаянно несчастная рыба борется со стремительным потоком.

С самыми добрыми намерениями обезьяна наклонилась и вынула рыбу из воды. Результат был печален.

Притча от Д. Адамса

Разрушение ада и восстановление его


Это было в то время, когда Христос открывал людям своё учение.
Учение это было так ясно и следование ему было так легко и так очевидно избавляло людей от зла, что нельзя было не принять его, и ничто не могло удержать его распространения по всему свету. И Вельзевул, отец и повелитель всех дьяволов, был встревожен. Он ясно видел, что власть его над людьми кончится навсегда, если только Христос не отречётся от своей проповеди. Он был встревожен, но не унывал и подстрекал покорных ему фарисеев и книжников как можно сильнее оскорблять и мучить Христа, а ученикам Христа советовал бежать и оставить его одного. Он надеялся, что приговор к позорной казни, поругания, оставление его всеми учениками и, наконец, самые страдания и казнь сделают то, что Христос в последнюю минуту отречётся от своего учения. А отречение уничтожит всю силу учения.
Дело решалось на кресте. И когда Христос возгласил: «Боже мой, боже мой, для чего ты меня оставил», — Вельзевул возликовал. Он схватил приготовленные для Христа оковы и, надев их себе на ноги, прилаживал так, чтобы они не могли быть расторгнуты, когда будут надеты на Христа.
Но вдруг послышались с креста слова: «Отче, прости им, ибо не знают, что делают», — и вслед за тем Христос возгласил: «Свершилось!», — и испустил дух.
Вельзевул понял, что всё для него пропало. Он хотел снять со своих ног оковы и бежать, но не мог двинуться с места. Оковы скипелись на нём и держали его ноги. Он хотел подняться на крыльях, но не мог расправить их. И Вельзевул видел, как Христос в светлом сиянии остановился во вратах ада, видел, как грешники от Адама и до Иуды вышли из ада, видел, как разбежались все дьяволы, видел, как самые стены ада беззвучно распались на все четыре стороны. Он не мог более переносить этого и, пронзительно завизжав, провалился сквозь треснувший пол ада в преисподнюю.
Прошло 100 лет, 200, 300 лет.
Вельзевул не считал времени. Он лежал неподвижно в чёрном мраке и мёртвой тишине и старался не думать о том, что было, и всё-таки думал и бессильно ненавидел виновника своей погибели.
Но вдруг, — он не помнил и не знал, сколько сот лет прошло с тех пор, — он услыхал над собой звуки, похожие на топот ног, стоны, крики, скрежет зубовный. Вельзевул приподнял голову и стал прислушиваться.
То, чтобы ад мог восстановиться после победы Христа, Вельзевул не мог верить, а между тем топот, стоны, крики и скрежет зубов становились всё яснее и яснее.
Вельзевул поднял туловище, подобрал под себя мохнатые, с отросшими копытами ноги (оковы, к удивлению его, сами соскочили с них) и, затрепав свободно раскрывшимися крыльями, засвистал тем призывным свистом, которым он в прежние времена призывал к себе своих слуг и помощников.
Не успел он перевести дыхание, как над головой его разверзлось отверстие, блеснул красный огонь и толпа дьяволов, давя друг друга, высыпалась из отверстия в преисподнюю и, как вороны вокруг падали, расселись кругом Вельзевула.
Дьяволы были большие и маленькие, и толстые и худые, и с длинными и короткими хвостами, и с острыми, прямыми и кривыми рогами.
Один из дьяволов, в накинутой на плечи пелеринке, весь голый и глянцевито-чёрный, с круглым безбородым, безусым лицом и огромным отвисшим животом, сидел на корточках перед самым лицом Вельзевула и, то закатывая, то опять выкатывая свои огненные глаза, не переставая улыбался, равномерно из стороны в сторону помахивая длинным, тонким хвостом.
— Что значит этот шум? — спросил Вельзевул, указывая наверх. — Что там?
— Всё то же, что было всегда, — отвечал глянцевитый дьявол в пелеринке.
— Да разве есть грешники? — спросил Вельзевул.
— Много, — отвечал глянцевитый.
— А как же учение того, кого я не хочу называть? — спросил Вельзевул.
Дьявол в пелеринке оскалился так, что открылись его острые зубы, и между всеми дьяволами послышался сдержанный хохот.
— Учение это не мешает нам. Они не верят в него, — сказал дьявол в пелеринке.
— Да ведь учение это явно спасает их от нас, и он засвидетельствовал его своею смертью, — сказал Вельзевул.
— Я переделал его, — сказал дьявол в пелеринке, быстро трепля хвостом по полу.
— Как переделал?
— Так переделал, что люди верят не в его ученье, а в моё, которое они называют его именем.
— Как ты сделал это? — спросил Вельзевул.
— Сделалось это само собой. Я только помогал.
— Расскажи коротко, — сказал Вельзевул.
Дьявол в пелеринке, опустив, голову, помолчал, как бы соображая, не торопясь, а потом начал рассказывать:
— Когда случилось то страшное дело, что ад был разрушен и отец и повелитель наш удалился от нас, — сказал он, — я пошёл в те места, где проповедовалось то самое учение, которое чуть было не погубило нас. Мне хотелось увидать, как живут люди, исполняющие его. И я увидал, что люди, жившие по этому учению, были совершенно счастливы и недоступны нам. Они не сердились друг на друга, не предавались женской прелести и, или не женились, или, женившись, имели одну жену, не измели имущества, всё считали общим достоянием, не защищались силою от нападающих и платили добром за зло. И жизнь их была так хороша, что другие люди всё более и более привлекались к ним. Увидав это, я подумал, что всё пропало, и хотел уже уходить. Но тут случилось обстоятельство, само по себе ничтожное, но оно мне показалось заслуживающим внимания, и я остался. Случилось то, что между этими людьми одни считали, что надо всем обрезываться и не надо есть идоложертвенное, а другие считали, что этого не нужно и что можно и не обрезываться и есть всё. И я стал внушать и тем и другим, что разногласие это очень важно и что ни той, ни другой стороне никак не надо уступать, так как дело касается служения богу. И они поверили мне, и споры ожесточились. И те и другие стали сердиться друг на друга, и тогда я стал внушать и тем и другим, что они могут доказать истинность своего учения чудесами. Как ни очевидно было, что чудеса не могут доказать истинности учения, им так хотелось быть правыми, что они поверили мне, и я устроил им чудеса. Устроить это было нетрудно. Они всему верили, что подтверждало их желание быть одним в истине.
Одни говорили, что на них сошли огненные языки, другие говорили, что они видели самого умершего учителя и многое другое. Они выдумывали то, чего никогда не было, и лгали во имя того, кто назвал нас лжецами, не хуже нас, сами не замечая этого. Одни говорили про других: ваши чудеса ненастоящие — наши настоящие, а те говорили про этих: нет, ваши ненастоящие, наши настоящие.
Дело шло хорошо, но я боялся, как бы они не увидали слишком очевидного обмана, и тогда я выдумал церковь. И когда они поверили в церковь, я успокоился: я понял, что мы спасены и ад восстановлен.
— Что такое церковь? — строго спросил Вельзевул, не хотевший верить тому, чтобы слуги его были умнее его.
— А церковь это то, что, когда люди лгут и чувствуют, что им не верят, они всегда, ссылаясь на бога, говорят: ей-богу, правда то, что я говорю. Это, собственно, и есть церковь, но только с тою особенностью, что люди, признавшие себя церковью, уверяются, что они уже не могут заблуждаться, и потому, какую бы глупость они ни сказали, уже не могут от неё отречься. Делается же церковь так: люди уверяют себя и других, что учитель их, бог, во избежание того, чтобы открытый им людям закон не был ложно перетолкован, избрал особенных людей, которые одни они или те, кому они передадут эту власть, могут правильно толковать его учение. Так что люди, называющие себя церковью, считают, что они в истине не потому, что то, что они проповедуют, есть истина, а потому, что они считают себя едиными законными преемниками учеников учеников учеников и, наконец, учеников самого учителя-Бога. Хотя и в этом приёме было то же неудобство, как и в чудесах, а именно то, что люди одновременно могли утверждать каждый про себя, что они члены единой истинной церкви (что всегда и бывало), но выгода этого приема та, что, как скоро люди сказали про себя, что они церковь, и на этом утверждении построили своё учение, то они уже не могут отречься от того, что они сказали, как бы нелепо ни было сказанное и что бы ни говорили другие люди.
— Но отчего же церкви перетолковали учение в нашу пользу? — спросил Вельзевул.
— А сделали они это потому, — продолжал дьявол в пелеринке, — что, признав себя едиными толкователями закона Бога и убедив в этом других, люди эти сделались высшими решителями судеб людей и потому получили высшую власть над ними. Получив же эту власть, они, естественно, возгордились и большей частью развратились и тем вызвали против себя негодование и вражду людей. Для борьбы же со своими врагами они, не имея другого орудия, кроме насилия, стали гнать, казнить, жечь всех тех, кто не признавал их власти. Так что они самым своим положением были поставлены в необходимость перетолковать учение в таком смысле, чтобы оно оправдывало и их дурную жизнь, и те жестокости, которые они употребляли против своих врагов. Они так и сделали.
— Но ведь учение было так просто и ясно, — сказал Вельзевул, всё ещё не желая верить тому, чтобы его слуги сделали то, чего он не догадался сделать, — что нельзя было перетолковать его. «Поступай с другим, как хочешь, чтобы поступали с тобой». Как же перетолковать это?
— А на это они, по моему совету, употребляли различные способы, — сказал дьявол в пелеринке. — У людей есть сказка о том, как добрый волшебник, спасая человека от злого, превращает его в зёрнышко пшена, и как злой волшебник, превратившись в петуха, готов уже был склевать это зёрнышко, но добрый волшебник высыпал на зернышко меру зёрен. И злой волшебник не мог съесть всех зёрен и не мог найти то, какое ему было нужно. То же сделали и они, по моему совету, с учением того, кто учил, что весь закон в том, чтобы делать другому то, что хочешь, чтобы делали тебе, они признали священным изложением закона бога 49 книг и в этих книгах признали всякое слово произведением бога — святого духа. Они высыпали на простую, понятную истину такую кучу мнимых священных истин, что стало невозможно ни принять их все, ни найти в них ту, которая одна нужна людям. Это их первый способ. Второй способ, который они употребляли с успехом более тысячи лет, состоит в том, что они просто убивают, сжигают всех тех, кто хочет открыть истину. Теперь этот способ уже выходит из употребления, но они не бросают его, и хотя и не сжигают уже людей, пытающихся открыть истину, но так клевещут на них, так отравляют им жизнь, что только очень редкие решаются обличать их. Это второй способ. Третий же способ в том, что, признавая себя церковью, следовательно, непогрешимыми, они прямо учат, когда им это нужно, противоположному тому, что сказано в писании, предоставляя своим ученикам самим, как они хотят и умеют, выпутываться из этих противоречий. Так, например, сказано в писании: «Один учитель у вас Христос, и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас отец, который на небесах, и не называйтесь наставниками, ибо один у вас наставник —Христос», — а они говорят: «Мы одни отцы и мы одни наставники людей». Или сказано: «Если хочешь молиться, то молись один втайне, и бог услышит тебя», — а они учат, что надо молиться в храмах всем вместе, под песни и музыку. Или сказано в писании: «Не клянитесь никак», — а они учат, что всем надо клясться в беспрекословном повиновении властям, чего бы ни требовали эти власти. Или сказано: «Не убий», — а они учат, что можно и должно убивать на войне и по суду. Или ещё сказано: «Учение моё дух и жизнь, питайтесь им, как хлебом». А они учат тому, что если положить кусочки хлеба в вино и сказать над этими кусочками известные слова, то хлеб делается телом, а вино кровью, и что есть этот хлеб и пить это вино очень полезно для спасения души. Люди верят в это и усердно едят эту похлёбку и потом, попадая к нам, очень удивляются, что похлебка эта не помогла им, — закончил дьявол в пелеринке, закатил глаза и осклабился до самых ушей.
— Это очень хорошо, — сказал Вельзевул и улыбнулся. И все дьяволы разразились громким хохотом.
— Неужели у вас по-старому блудники, грабители, убийцы? — уже весело спросил Вельзевул.
Дьяволы, тоже развеселившись, заговорили все вдруг, желая выказаться перед Вельзевулом.
— Не по-старому, а больше, чем прежде, — кричал один.
— Блудники не помещаются в прежних отделениях, — визжал другой.
— Грабители теперешние злее прежних, — выкрикивал третий.
— Не наготовимся топлива для убийц, — ревел четвёртый.
— Не говорите все вдруг. А пусть отвечает тот, кого я буду спрашивать. Кто заведует блудом, выходи и расскажи, как ты делаешь это теперь с учениками того, кто запретил переменять жён и сказал, что не должно глядеть на женщину с похотью. Кто заведует блудом?
— Я, — отвечал, подползая на заду ближе к Вельзевулу, женоподобный бурый дьявол с обрюзгшим лицом и слюнявым, не переставая жующим ртом.
Дьявол этот выполз вперёд из ряда других, сел на корточки, склонил набок голову и, просунув между ног хвост с кисточкой, начал, помахивая им, певучим голосом говорить так:
— Делаем мы это и по старому приёму, употреблённому тобою, нашим отцом и повелителем, ещё в раю и предавшему в нашу власть весь род человеческий, и по новому церковному способу. По новому церковному способу мы делаем так: мы уверяем людей, что настоящий брак состоит не в том, в чём он действительно состоит, в соединении мужчины с женщиной, а в том, чтобы нарядиться в самые лучшие платья, пойти в большое, устроенное для этого здание и там, надевши на головы особенные, приготовленные для этого шапки, под звуки разных песен обойти три раза вокруг столика. Мы внушаем людям, что только это есть настоящий брак. И люди, уверившись в этом, естественно, считают, что всякое вне этих условий соединение мужчины с женщиной есть простое, ни к чему их не обязывающее удовольствие или удовлетворение гигиенической потребности, и потому, не стесняясь, предаются этому удовольствию.
Женоподобный дьявол склонил обрюзгшую голову на другую сторону и помолчал, как бы ожидая действия своих слов на Вельзевула. Вельзевул кивнул головой в знак одобрения, и женоподобный дьявол продолжал так:
— Этим способом, не оставляя при этом и прежнего, употреблённого в раю способа запрещённого плода и любопытства, — продолжал он, очевидно желая польстить Вельзевулу, — мы достигаем самых лучших успехов. Воображая себе, что они могут устроить себе честный церковный брак и после соединения со многими женщинами, люди переменяют сотни жён и так при этом привыкают к распутству, что делают то же и после церковного брака. Если же им покажутся почему-либо стеснительными некоторые требования, связанные с этим церковным браком, то они устраивают так, что совершается второе хождение вокруг столика, первое же считается недействительным.
Женоподобный дьявол замолчал и, утерев кончиком хвоста слюни, наполнявшие ему рот, склонил на другой бок голову и молча уставился на Вельзевула.
— Просто и хорошо,— сказал Вельзевул. — Одобряю. Кто заведует грабителями?
— Я, — отвечал, выступая, крупный дьявол с большими кривыми рогами, с усами, загнутыми кверху, и огромными, криво приставленными лапами.
Дьявол этот, выползши, как и прежние, вперёд и по-военному обеими лапами оправляя усы, дожидался вопроса.
— Тот, кто разрушил ад, — сказал Вельзевул, — учил людей жить, как птицы небесные, и повелевал давать просящему и хотящему взять рубашку отдавать кафтан, и сказал, что для того, чтобы спастись, надо раздать именье. Как же вы вовлекаете в грабёж людей, которые слышали это?
— А мы делаем это, — сказал дьявол с усами, величественно откидывая голову назад, — точно так же, как делал это наш отец и повелитель при избрании Саула на царство. Точно так же, как это было внушено тогда, мы внушаем людям, что вместо того, чтобы им перестать грабить друг друга, им выгоднее позволить грабить себя одному человеку, предоставив ему полную власть надо всем. Нового в нашем способе только то, что для утверждения права грабежа этого одного человека мы ведём этого человека в храм, надеваем на него особенную шапку, сажаем на высокое кресло, даём ему в руки палочку и шарик, мажем постным маслом и во имя Бога и его сына провозглашаем особу этого помазанного маслом человека священною. Так что грабёж, производимый этой особой, считающейся священной, уже ничем не может быть ограничен. И священные особы, и их помощники, и помощники помощников все, не переставая, спокойно и безопасно грабят народ. При этом устанавливают обыкновенно такие законы и порядки, при которых даже и без помазания праздное меньшинство всегда может безнаказанно грабить трудящееся большинство. Так что в последнее время в некоторых государствах грабёж продолжается и без помазанников так же, как и там, где они есть. Как видит наш отец и повелитель, в сущности, способ, употребляемый нами, есть старый способ. Ново в нём только то, что мы сделали этот способ более общим, более скрытым, более распространённым по пространству и времени и более прочным.
Более общим мы сделали этот способ тем, что люди прежде подчинялись по своей воле тому, кого избирали, мы же сделали так, что они теперь совершенно независимо от своего желания подчиняются не тем, кого избирают, а кому попало. Более скрытым мы сделали этот способ тем, что теперь уже ограбливаемые, благодаря устройству податей особенных, косвенных, не видят своих грабителей. Более распространён же по пространству этот способ тем, что так называемые христианские народы, не довольствуясь грабежом своих, грабят под разными, самыми странными предлогами, преимущественно под предлогом распространения христианства, и все те чуждые им народы, у которых есть что ограбить. По времени же новый способ этот, более распространён, чем прежде, благодаря устройству займов, общественных и государственных: ограбляются теперь не одни живущие, а и будущие поколения. Способ же этот более прочным мы сделали тем, что главные грабители считаются особами священными, и люди не решаются противодействовать им. Стоит только главному грабителю успеть помазаться маслом, и уже он может спокойно грабить, кого и сколько он хочет. Так, одно время в России я, ради опыта, сажал на царство одну за другою самых гнусных баб, глупых, безграмотных и распутных, и не имеющих, по их же законам, никаких прав. Последнюю же, не только распутницу, но преступницу, убившую мужа и законного наследника. И люди только потому, что она была помазана, не вырвали ей ноздри и не секли кнутом, как они делали это со всеми мужеубийцами, но в продолжение тридцати лет рабски покорялись ей, предоставляя ей и её бесчисленным любовникам грабить не только их имущество, но и свободу людей. Так что в наше время грабежи явные, то есть отнятие силою кошелька, лошади, одежды, составляют едва ли одну миллионную часть всех тех грабежей законных, которые совершаются постоянно людьми, имеющими возможность это делать. В наше время грабежи безнаказанные, скрытые и вообще готовность к грабежу установилась между людьми такая, что главная цель жизни почти всех людей есть грабёж, умеряемый только борьбою грабителей между собою.
— Что ж, это хорошо, — сказал Вельзевул. — Но убийства? Кто заведует убийством?
— Я, — отвечал, выступая из толпы, красного, кровяного цвета дьявол с торчащими изо рта клыками, острыми рогами и поднятым кверху толстым, неподвижным хвостом.
— Как же ты заставляешь быть убийцами учеников того, кто сказал: «Не воздавай злом за зло, люби врагов?» Как же ты делаешь убийц из этих людей?
— Делаем мы это и по старому способу, — отвечал красный дьявол оглушающим, трещащим голосом, — возбуждая в людях корысть, задор, ненависть, месть, гордость. И так же по старому способу внушаем учителям людей, что лучшее средство отучить людей от убийства состоит в том, чтобы самим учителям публично убивать тех, которые убили. Этот способ не столько дает нам убийц, сколько приготовляет их для нас. Большее же количество давало и даёт нам новое учение о непогрешимости церкви, о христианском браке и о христианском равенстве. Учение о непогрешимости церкви давало нам в прежнее время самое большое количество убийц. Люди, признававшие себя членами непогрешимой церкви, считали, что позволить ложным толкователям учения развращать людей есть преступление, что поэтому убийство таких людей есть угодное богу дело. И они убивали целые населения и казнили, жгли сотни тысяч людей. При этом смешно то, что те, которые казнили и жгли людей, начинавших понимать истинное учение, считали этих самых опасных для нас людей нашими слугами, то есть слугами дьяволов. Сами же казнившие и жёгшие на кострах, действительно бывшие нашими покорными слугами, считали себя святыми исполнителями воли Бога. Так это было в старину. В наше же время очень большое количество убийц даёт нам учение о христианском браке и о равенстве. Учение о браке даёт нам, во-первых, убийства супругов друг другом и матерями детей. Мужья и жёны убивают друг друга, когда им кажутся стеснительными некоторые требования закона и обычая церковного брака. Матери же убивают детей большей частью тогда, когда соединения, от которых произошли дети, не признаются браком. Такие убийства совершаются постоянно и равномерно. Убийства же, вызванные христианским учением о равенстве, совершаются периодически, но зато, когда совершаются, то совершаются в очень большом количестве. По учению этому людям внушается, что они все равны перед законом. Люди же ограбленные чувствуют, что это неправда. Они видят, что равенство это перед законом состоит только в том, что грабителям удобно продолжать грабить, им же это неудобно делать, и они возмущаются и нападают на своих грабителей. И тогда начинаются взаимные убийства, которые дают нам сразу иногда десятки тысяч убийц.
— Но убийства на войне? Как вы приводите к ним учеников того, кто признал всех людей сынами одного отца и велел любить врагов?
Красный дьявол оскалился, выпустив изо рта струю огня и дыма, и радостно ударил себя по спине толстым хвостом.
— Делаем мы так: мы внушаем каждому народу, что он, этот народ, есть самый лучший из всех на свете. Deutschland uber alles (Германия — превыше всего (нем.)), Франция, Англия, Россия uber alles, и что этому народу (имярек) надо властвовать над всеми другими народами. А так как всем народам мы внушали то же самое, то они, постоянно чувствуя себя в опасности от своих соседей, всегда готовятся к защите и озлобляются друг на друга. А чем больше готовится к защите одна сторона и озлобляется за это на своих соседей, тем больше готовятся к защите все остальные и озлобляются друг на друга. Так что теперь все люди, принявшие учение того, кто назвал нас убийцами, все постоянно и преимущественно заняты приготовлениями к убийству и самыми убийствами.
— Что ж, это остроумно, — сказал Вельзевул после недолгого молчания. — Но как же свободные от обмана ученые люди не увидали того, что церковь извратила учение, и не восстановили его?
— А они не могут этого сделать, — самоуверенным голосом сказал, выползая вперёд, матово-чёрный дьявол в мантии, с плоским покатым лбом, безмускульными членами и оттопыренными большими ушами.
— Почему? — строго спросил Вельзевул, недовольный самоуверенным тоном дьявола в мантии.
Не смущаясь окриком Вельзевула, дьявол в мантии, не торопясь, покойно уселся не на корточки, как другие, а по-восточному, скрестив безмускульные ноги, и начал говорить без запинки, тихим, размеренным голосом:
— Не могут они делать этого, оттого что я постоянно отвлекаю их внимание от того, что они могут, и что им нужно знать, и направляю его на то, что им не нужно знать и чего они никогда не узнают.
— Как же ты сделал это?
— Делал и делаю я различно по времени, — отвечал дьявол в мантии. — В старину я внушал людям, что самое важное для них — это знать подробности об отношении между собою лиц троицы, о происхождении Христа, об естествах его, о свойстве бога и т.п. И они много и длинно рассуждали, доказывали, спорили и сердились. И эти рассуждения так занимали их, что они вовсе не думали о том, как им жить. А, не думая о том, как им жить, им и не нужно было знать того, что говорил им их учитель о жизни.
Потом, когда они уже так запутались в этих рассуждениях, что сами перестали понимать то, о чём говорили, я внушал одним, что самое важное для них — это изучить и разъяснить всё то, что написал человек по имени Аристотель, живший тысячи лет тому назад в Греции; другим внушал, что самое важное для них — это найти такой камень, посредством которого можно бы было делать золото, и такой эликсир, который излечивал бы от всех болезней и делал людей бессмертными. И самые умные и учёные из них все свои умственные силы направили на это.
Тем же, которые не интересовались этим, я внушал, что самое важное — это знать: земля ли вертится вокруг солнца, или солнце вокруг земли? И когда они узнали, что земля вертится, а не солнце, и определили, сколько миллионов вёрст от солнца до земли, то были очень рады и с тех пор ещё усерднее изучают до сих пор расстояния от звёзд, хотя и знают, что конца этим расстояниям нет и не может быть, и что самое число звёзд бесконечно, и что знать им это совсем не нужно. Кроме того, я внушил им ещё и то, что им очень нужно и важно знать, как произошли все звери, все червяки, все растения, все бесконечно малые животные. И хотя им это точно так же совсем не нужно знать и совершенно ясно, что узнать это невозможно, потому что животных так же бесконечно много, как и звёзд, они на эти и подобные этим исследования явлений материального мира направляют все свои умственные силы и очень удивляются тому, что чем больше они узнают того, что им не нужно знать, тем больше остается не узнанного ими. И хотя очевидно, что по мере их исследований область того, что им остаётся узнать, становится всё шире и шире, предметы исследования всё сложнее и сложнее и самые приобретаемые ими знания неприложимее и неприложимее к жизни, это нисколько не смущает их, и они, вполне уверенные в важности своих занятий, продолжают исследовать, проповедовать, писать и печатать, и переводить с одного языка на другой все свои большей частью ни на что не пригодные исследования и рассуждения, а если изредка и пригодные, то только на потеху меньшинства богатых или на ухудшение положения большинства бедных.
Для того же, чтобы они никогда уже не догадались, что единое нужное для них — это установление законов жизни, которое указано в учении Христа, я внушаю им, что законов духовной жизни они знать не могут и что всякое религиозное учение, в том числе и учение Христа, есть заблуждение и суеверие, а что узнать о том, как им надо жить, они могут из придуманной мною для них науки, называемой социологией, состоящей в изучении того, как различно дурно жили прежние люди. Так что вместо того, чтобы им самим, по учению Христа, постараться жить лучше, они думают, что им надо только изучить жизнь прежних людей, и что они из этого изучения выведут общие законы жизни, и что для того, чтобы жить хорошо, им надо будет только сообразоваться в своей жизни с этими выдуманными ими законами.
Для того же, чтобы ещё больше укрепить их в обмане, я внушаю им нечто подобное учению церкви, а именно то, что существует некоторая преемственность знаний, которая называется наукой, и что утверждения этой науки так же непогрешимы, как и утверждения церкви.
А как только те, которые считаются деятелями науки, уверяются в своей непогрешимости, так они, естественно, провозглашают за несомненные истины самые не только ненужные, но и часто нелепые глупости, от которых они, раз сказавши их, уже не могут отречься.
Вот от этого-то я и говорю, что до тех пор, пока я буду внушать им уважение, подобострастие к той науке, которую я выдумал для них, они никогда не поймут того учения, которое чуть было не погубило нас.
— Очень хорошо. Благодарю, — сказал Вельзевул, и лицо его просияло. — Вы стоите награды, и я достойно награжу вас.
— А нас вы забыли, — закричали в несколько голосов остальные разношерстные, маленькие, большие, кривоногие, толстые, худые дьяволы.
— Вы что делаете? — спросил Вельзевул.
— Я — дьявол технических усовершенствований.
— Я — разделения труда.
— Я — путей сообщения.
— Я — книгопечатания.
— Я — искусства.
— Я — медицины.
— Я — культуры.
— Я — воспитания.
— Я — исправления людей.
— Я — одурманивания;
— Я — благотворительности.
— Я — социализма.
— Я — феминизма, — закричали они все вдруг, теснясь вперёд перед лицом Вельзевула.
— Говорите порознь и коротко, — закричал Вельзевул. — Ты,— обратился он к дьяволу технических усовершенствований. — Что ты делаешь?
— Я внушаю людям, что чем больше они сделают вещей и чем скорее они будут делать их, тем это будет для них лучше. И люди, губя свои жизни для произведения вещей, делают их всё больше и больше, несмотря на то, что вещи эти, не нужны тем, которые заставляют их делать, и недоступны тем, которые их делают.
— Хорошо. Ну а ты? — обратился Вельзевул к дьяволу разделения труда.
— Я внушаю людям, что, так как делать вещи можно скорее машинами, чем людьми, то надо людей превратить в машины, и они делают это, и люди, превращенные в машины, ненавидят тех, которые сделали это над ними.
— И это хорошо. Ты? — обратился Вельзевул к дьяволу путей сообщения.
— Я внушаю людям, что для их блага им нужно, как можно скорее переезжать с места на место. И люди, вместо того, чтобы улучшать свою жизнь каждому на своих местах, проводят большую часть её в переездах с места на место и очень гордятся тем, что они в час могут проехать пятьдесят вёрст и больше.
Вельзевул похвалил и этого.
Выступил дьявол книгопечатания. Его дело, как он объяснил, состоит в том, чтобы как можно большему числу людей сообщить все те гадости и глупости, которые делаются и пишутся на свете.
Дьявол искусства объяснил, что он, под видом утешения и возбуждения возвышенных чувств в людях потворствует их порокам, изображая их в привлекательном виде.
Дьявол медицины объяснил, что их дело состоит в том, чтобы внушать людям, что самое нужное для них дело — это забота о своём теле. А так как забота о своём теле не имеет конца, то люди, заботящиеся с помощью медицины о своём теле, не только забывают о жизни других людей, но и о своей собственной.
Дьявол культуры объяснил, что внушает людям то, что пользование всеми теми делами, которыми заведуют дьяволы технических усовершенствований, разделения, труда, путей сообщения, книгопечатания, искусства, медицины, есть нечто вроде добродетели и что человек, пользующийся всем этим, может быть вполне доволен собой и не стараться быть лучше.
Дьявол воспитания объяснил, что он внушает людям, что они могут, живя дурно и даже не зная того, в чём состоит хорошая жизнь, учить детей хорошей жизни.
Дьявол исправления людей объяснил, что он учит людей тому, что, будучи сами порочны, они могут исправлять порочных людей.
Дьявол одурманивания сказал, что он научает людей тому, что вместо того, чтобы избавиться от страданий, производимых дурною жизнью, стараясь жить лучше, им лучше забыться под влиянием одурения вином, табаком, опиумом, морфином.
Дьявол благотворительности сказал, что он, внушая людям то, что, грабя пудами и давая ограбленным золотниками, они добродетельны и не нуждаются в усовершенствовании, — он делает их недоступными к добру.
Дьявол социализма хвастался тему, что во имя самого высокого общественного устройства жизни людей он возбуждает вражду сословий.
Дьявол феминизма хвастался тем, что для ещё более усовершенствованного устройства жизни он, кроме вражды сословий, возбуждает ещё и вражду между полами.
— Я — комфорт, я — моды! — кричали и пищали ещё другие дьяволы, подползая к Вельзевулу.
— Неужели вы думаете, что я так стар и глуп, что не понимаю того, что, как скоро учение о жизни ложно, то всё, что могло быть вредно нам, всё становится нам полезным, — закричал Вельзевул и громко расхохотался. — Довольно. Благодарю всех.
И, всплеснув крыльями, он вскочил на ноги. Дьяволы окружили Вельзевула. На одном конце сцепившихся дьяволов был дьявол в пелеринке — изобретатель церкви, на другом конце — дьявол в мантии, изобретатель науки. Дьяволы эти подали друг другу лапы, и круг замкнулся. И все дьяволы, хохоча, визжа и свистя, начали, махая и трепля хвостами, кружиться и плясать вокруг Вельзевула. Вельзевул же, расправив крылья и трепля ими, плясал в середине, высоко задирая ноги. Вверху же слышались крики, плач, стоны и скрежет зубов.



Притча от Льва Толстого

Притяжение денег

Однажды Насреддин услышал такую поговорку: <<Деньги притягиваются к деньгам>>. Он отправился на городской базар, чтобы проверить, так ли это. Он дал монетку своему знакомому меняле и стал наблюдать за ней.
Вечером Молла попросил вернуть его монету:
- Напрасно ждал я, - сказал Насреддин. - Поговорка оказалась ложью. Моя серебряная монета не притянула к себе ни одной другой монеты за целый день.
- Так уж пословица и не верна? - усмехнулся меняла. - Просто моих монет было больше. Вот они и притянули твою монету.

Мир настолько прочен

Однажды один очень богатый человек пригласил одного мудреца посетить его дворец.
Дворец был необычайно роскошен. Он был наполнен всевозможными ценностями: коврами,
картинами, посудой, всяческими произведениями искусства, мебелью всех веков.
Богач водил Мастера из одной залы в другую. Они ходили уже несколько часов,
потому что дворец был огромен. Богач не на секунду не закрывал рта, и все хвастался
своими сокровищами. Он чувствовал себя глубоко удовлетворенным.
В конце, показав весь свой дворец, хозяин, заглядывая в глаза Мастеру, спросил:
- Ну, как впечатление?
Мастер усмехнулся и ответил:
- То, что Мир настолько прочен, что выносит тяжесть такого огромного дворца,
да еще и тебя вмести с ним, произвело на меня огромное впечатление!

Окончательное падение

Злой человек, умерев, в воротах Ада встретил ангела. Ангел сказал ему:
— Для тебя достаточно было сделать один хороший поступок в твоей жизни, и это поможет тебе. Подумай хорошо.
Человек вспомнил, что однажды, когда он проходил по лесу, он увидел паука на своем пути и обошел его так, чтобы не раздавить. Ангел улыбнулся, и с неба спустилась паутина, позволяющая человеку подняться в Рай.
Другие осужденные на Ад, стоящие близко к паутине, тоже начали подниматься по ней. Но человек увидел это и стал скидывать их в страхе, что паутина оборвется. В этот момент она действительно оборвалась, и человек снова вернулся в Ад.
— Какая жалость, — сказал ангел. — Твое беспокойство за себя превратило во зло тот единственный хороший поступок, который ты когда-либо сделал.

Зачем поет птица?

Ученики задавали много вопросов о Боге. И сказал Мастер:
— Бога не знает никто, познать Бога умом невозможно. Любое утверждение о Нем, любой ответ на ваши вопросы будет лишь извращением Истины.
Ученики были озадачены.
— Тогда зачем ты говоришь о Нем? — А зачем поет птица?

Размышления о прошлом

В канун Рождества путешественник и его жена оценивали год, который приближался к концу. За обедом в единственном ресторане в Пиренейской деревне путешественник стал жаловаться на то, что не пошел тем путем, по которому, по его мнению, он должен был пойти. Его жена пристально смотрела на Рождественскую елку, украшавшую ресторан. Путешественник подумал, что она больше не заинтересована в разговоре, и сменил тему:
— Ну не чудесные ли лампочки на дереве! — сказал он.
— Да, это так, — ответила его жена. — Но если ты посмотришь более пристально, то увидишь, что среди дюжины лампочек есть одна, которая перегорела. Мне кажется что, вместо того, чтобы смотреть на прошлый год с точки зрения дюжины благословений, осветивших его, ты зациклился на единственной лампочке, которая ничего не освещает.

Чистый взгляд

В Китае жил когда-то учитель дхармы по имени Мастер Фо Инь. У этого учителя был друг по имени Су Донг По (1037–1101 н.э.) — поэт с дурной репутацией из-за своего грубого, вздорного характера.
Однажды поэт сел, изображая из себя Будду. Он спросил учителя дхармы:
— На кого я похож?
— Ты похож на Будду, — ответил Мастер Фо Инь.
Поэт затем сказал:
— Ты знаешь, на кого ты похож? Ты похож на кучу дерьма!
Мастера дхармы это нисколько не смутило. Он по-прежнему продолжал улыбаться. Потерявший смелость поэт спросил:
— Как же это ты не рассердился?
Монах ответил:
— Тот, кто осознал в себе природу Будды, видит ту же природу Будды в каждом человеке. Тот же, кто полон дерьма, видит каждого другого как кучу дерьма.

Отвергнутый тайванец

Жил был юный тайванец, отчаянно жаждавший руки одной девушки. В течение четырех лет он писал ей письма, по письму в день, где изливал свои любовные чувства.
Если бы молодой человек не предпринимал подобных усилий, юная леди вряд ли вышла бы замуж за того, за кого она в конце концов вышла — то был почтальон, приносивший ей все эти письма.

Могло быть и хуже

У одного человека была привычка по каждому поводу говорить: «Могло быть и хуже». Что бы ни случилось, он всегда говорил эти слова. Однажды к нему пришел приятель и сказал:
— Знаешь, что случилось прошлой ночью? Фред неожиданно вернулся домой, застал жену в постели с другом, застрелил обоих и сейчас сидит в тюрьме.
— Как это ужасно! Какое несчастье! — воскликнул наш герой, а потом добавил: — Но могло быть и хуже.
Приятель рассердился:
— Что ты имеешь в виду? Фред в тюрьме, два человека мертвы! Что может быть хуже?
На что получил ответ:
— А то, что если бы Фред вернулся домой не прошлой, а позапрошлой ночью, одним из покойников был бы я.

Укрощение слонов

Укротитель животных в цирке способен повелевать слонами, используя очень простую хитрость: когда животное находится еще в юном возрасте, он привязывает одну из его ног к стволу дерева. Независимо от того, насколько сильно он борется, молодой слон не в состоянии освободить себя. Постепенно он начинает думать, что ствол дерева более мощный, чем он.
Когда слон становится взрослым, обладающим огромной силой, достаточно просто привязать его тесемкой к молодому деревцу, и он даже не будет пытаться освободить себя.
Как и у слонов, наши ноги часто связаны тонкими нитями. Но с детства мы привыкаем к силе ствола дерева и не осмеливаемся бороться, не понимая, что для обретения свободы достаточно простого храброго действия.

Используй прямо сейчас

- Святой отец, - обратился новичок отцу-настоятелю, - мое сердце заполнено любовью к миру, и оно очищено от искушений дьявола. Каким будет следующий шаг?
Падре попросил ученика сходить вместе с ним к больному человеку, который нуждался в исповеди. После того, как священник утешил семью, он обратил внимание на сундук в углу комнаты.
- Что находится в этом сундуке? - спросил он.
- Одежда, которую мой дядя никогда не носил, - сказала его племянница. - Он всегда думал, что нужен какой-нибудь особый повод, чтобы надеть эти вещи, в результате они гниют в сундуке.
- Помни о сундуке, - сказал настоятель ученику, когда они ушли. - Если в твоем сердце есть сокровища, используй их прямо сейчас. Иначе они сгниют.

Притча о том, как изменить мир

Давным-давно, в одном городе жил был этот человек. Жил себе и жил, пока не понял в один прекрасный момент, что наш мир несовершенен. Это нормально, мысли о несовершенстве мира приходят рано или поздно в головы многих людей. Но наш герой был совершенно особенный человек, он решил изменить мир. Он решил сделать мир красивым, дружелюбным, хорошим и совершенным.

И этот человека сказал <Дайте мне семь лет, и я изменю мир!>. И семь лет этот человек встречался с руководителями государств, организовывал масштабные акции по изменению мира, привлекал сотни и сотни тысяч людей к духовным практикам, работал все эти годы, не покладая рук. Он стал очень известным и уважаемым человеком, но семь лет прошли. И мир: остался прежним.

Тогда он сказал себе <Наверное, изменить весь мир очень сложно. Поэтому я изменю для начала свою страну, а остальные страны увидят, насколько у нас стало хорошо, и тоже изменятся. Это займет больше времени, но это точно изменит мир. Дайте мне 700 дней, и я изменю страну>.

Он пришел к президенту страны, получил все необходимые полномочия, ведь он был уважаемым и известным человеком. Все эти сотни дней человек работал почти круглосуточно, он встречался с руководителями крупных заводов, с лидерами политических партий, руководителями регионов и просто популярными актерами и известными людьми. Но через семьсот дней его страна осталась прежней.

<Черт побери!> сказал этот человек. <Если у меня не получилось изменить свою страну, то я изменю хотя бы свой родной город! Дайте мне 7 месяцев, и я изменю город!> Он встретился за это время с каждым жителем своего родного города, он это время почти не спал, он проявил нечеловеческую активность, но: город остался прежним.

Тогда человек окончательно разозлился - он столько делал для этого мира, для этой страны, для этого города, а они остались прежними. Тогда он решил изменить свою жену. И взял себе для этого 7 недель. И вы уже, наверное, знаете результат. Его жена осталась прежней.

Тогда человек впервые за эти многие годы сел и подумал - может быть, возможно изменить сначала себя? Он взял для себя семь дней. И через семь дней он изменился, и когда он изменился - изменилась его жена, его город, его страна и его мир.

Это хорошо

У одного африканского короля был близкий друг, с которым он вместе вырос. Этот друг, рассматривая любую ситуацию, которая когда-либо случалась в его жизни, будь она позитивная или негативная, имел привычку говорить: «Это хорошо!»

Однажды король находился на охоте. Друг, бывало, подготавливал и заряжал ружья для короля. Очевидно, он сделал что-то неправильно, готовя одно из ружей. Когда король взял у своего друга ружьё и выстрелил из него, у него оторвало большой палец руки. Исследуя ситуацию, друг как обычно изрёк: «Это хорошо!» На это король ответил: «Нет, это не хорошо!» — и приказал отправить своего друга в тюрьму.

Прошло около года, король охотился в районе, в котором он мог, по его мнению, находиться совершенно безбоязненно. Но каннибалы взяли его в плен и привели в свою деревню вместе со всеми остальными. Они связали ему руки, натаскали кучу дров, установили столб и привязали короля к столбу. Когда они подошли ближе, чтобы развести огонь, они заметили, что у короля не хватает большого пальца на руке. Из-за своего суеверия они никогда не ели того, кто имел ущербность в теле. Развязав короля, они его отпустили.

Возвратившись домой, он вспомнил тот случай, когда он лишился пальца, и почувствовал угрызения совести за своё обращение с другом. Он сразу же пошёл в тюрьму, чтобы поговорить с ним.

— Ты был прав, — сказал он, — это было хорошо, что я остался без пальца.

И он рассказал всё, что только что с ним произошло.

— Я очень жалею, что посадил тебя в тюрьму, это было с моей стороны плохо.

— Нет, — сказал его друг, — это хорошо!

— Что ты говоришь? Разве это хорошо, что я посадил своего друга на целый год в тюрьму?

— Если бы я не был в тюрьме, то был бы там вместе с тобой.

Отдам сердце в хорошие руки.

-Здравствуйте, я по объявлению. Это вы отдаете сердце в хорошие руки???
-Я,
-Б/У?
-Да. Оно любило три года одного человека.
-Мдя! Три года эксплуатации- это довольно большой срок! Почему отдаете?
-Его прошлый владелец обращался с сердцем не по назначению. Он его ломал, резал, играл с ним, вонзал в него острые предметы... ! Сердце болело, кровоточило, но по прежнему выполняло свою основную работу: любило его... И однажды тот, кому оно принадлежало, разбил его...!
-Как разбил? А вы в ремонте были? Что вам сказали?
-Восстановлению не подлежит...
-Ну тогда зачем-же вы дали объявление? Неужели вы думаете, что кому-то нужно ваше разбитое сердце?
- Да я верю, что есть на свете человек, который сможет склеить его из осколков! Верю, что он не пожалеет на это любви и времени, верю что он сможет дать ему вторую жизнь!!!
-Я... я готов попытаться. Это конечно будет трудно, но результат того стоит. Вы можете дать мне какие-нибудь гарантии? Если я смогу его восстановить, оживить ваше сердце..... сколько оно еще сможет любить?
-Пока оно бьется...
-В объявлении вы указали, что отдаете сердце только при одном условии....
-Да, я должна быть уверена, что вы не будете причинять ему боль.
-К сожалению я не могу видеть будущего, не могу с уверенностью обещать вам, что оно больше не будет страдать..... все что я могу на сегодняшний день, это отдать вам взамен свое сердце........
-Я согласна!!!
-Меня тоже устраивают все условия контракта.
-Значит встретимся завтра?! Для обмена?!
-Да! До свидания, любовь моя!
-До завтра, любимый!

Закон любви

Эта грустная правда жизни…. Мы живем влюбляемся встречаемся и все это приводит нас к потерям. Мы теряем друг друга. Становимся просто чужими. Это отчуждение происходит прямо на моих глазах. День за днем я вижу как маленькие цепочки случаев отдаляют нас друг от друга, как обычные слова говорят мне намеком «больше он тебя не любит», как молчание между нами тянется непривычно долго. И я все еще пытаюсь убедит себя. Даже сама не знаю в чем. Так бывает говорю я себе надеясь что станет спокойнее. Но спокойно не становится. Становится еще хуже. Прямо на моих глазах человек которой был мне ближе всех кого я знала и дороже на протяжении почти трех лет уходит потихоньку от меня. Тихо незаметно постепенно отдаляется. И я ничего не могу сделать. Я не знаю в чем причина я не могу найти ее. Искала в вопросах которые задавала ему. Искала в его уклончивых ответах. Искала уже в своих обвинениях и нашем молчании. Искала в его глазах. Искала в себе. Ее нет черт возьми. Я готова послать ее к черту и стереть с лица земли как только она мне попадется. Но она высиживается где-то готовясь к тому моменту когда нанесет мне последний удар. В чем же дело? В другой? но я не заметила ни одного признака возможного существования соперницы. Может я не привлекаю просто его уже как девушка? Почему же я симпатичная на меня многие засматриваются. Стройная. У меня красивые глаза. Густые волосы и как там пишут в бульварных романах кожа нежная как лепесток розы. Может ему уже другое нравится во внешности но ведь это не трудно исправить. Я могу стать еще лучше. Может ему надоела я как человек? Мой характер или некоторые стороны моего характера? Ему со мной неинтересно скучно? Он говорит что нет. А я все таки подозреваю что да.
Раньше мы столько разговаривали обо всем на свете. Я ничего от него не скрывала. Я была искренна и честна с ним. Если я на что то обижалась то я прямо говорила. Я не бежала от проблем и невысказанных слов.
Нам было весело мы шутили на все темы какие только можно.
Нам было хорошо вместе когда то. Если мы ссорились то мирились очень бурно. Это были отношения не просто парня и девушки а двух близких любящих людей. Теперь все изменилось. Теперь все это уходит. Исчезает. Оставляя меня одни на один с моей клокочущей обидой и…. Просто ужасной ярости от бессилия.
Ну что же мне сделать??? Что?? Позволить тебе вот так же постепенно раствориться как капли летнего дождя не стекле? Дать тебе уйти пожелав счастья? Или все таки бороться? Бороться за свою любовь, прижать тебя такого глупенького любимого и близкого к себе и повторять отчаянно: люблю люблю люблю…. Так сильно что даже больно, больно оттого что готова на все но ты не заметишь. Я взлечу ради тебя, полечу к звездам напишу там твое имя соберу звездную пыль прилечу и подарю ее тебе чтобы в ее отблесках ты мог любоваться солнцем что светит тоже для тебя. Да… это так просто всего лишь потому что я люблю. Всего лишь потому что однажды ты заглянул в мое сердце и уже не мог оттуда выйти.
Но ты молчишь…. Молчание молчание молчание… оно окружает меня со всех сторон. Покажи мне ее. Эту причину. Скажи мне где она. Где ее искать. Я так устала… так устала…
Наверное именно в эти минуты, в минуты бессилия усталости и разочарование когда ты продолжаешь еще любить, приходит она. Моя причина, моя правда. Грустная правда жизни. Так бывает. Любовь проходит у одних, остается у других. Кто-то забывает а кто-то все еще помнит как ты выглядел на первом свидании. Кто-то сделает больно и исчезает а кто-то прощает потому что любит. Кто-то подарит бриллианты но не скажет прости а кто-то будет рад одному всего лишь сожалеющему взгляду. Вот и у нас. Он уйдет а я останусь. Сегодня завтра послезавтра… когда это случится я не знаю. Мы все равно продолжаем видеться. Может ничего и не изменится и он останется потому что просто привык… а может и я действительно сдамся на милость судьбе, которая сейчас отбирает у меня самое дорогое. Может стоит сказать спасибо? Но я знаю что она ответит…» не стоит благодарности» ….
Ну а теперь занавес закрывается. Я вдыхаю воздух полной грудью и стараюсь поставить уверенную точку. По крайней мере она уже не расплывается потоками слез как в прошлый раз.

Капля

В далёком море, на большой глубине, жила-была капелька воды. Она жила так глубоко, что свет не мог пробиться к ней сквозь толщу воды. Вокруг были темнота и холод. Капелька была окружена другими каплями, такими же, как она. Общаться с ними не было никакого смысла. По крайней мере, так считала капелька. Ведь через мгновение их уже не будет рядом.
Капелька была одинокой среди миллионов одинаковых капель. Где-то она слышала, что если подняться высоко наверх, то там будет новый мир, совсем не похожий на холодную темноту глубин. Но капелька не верила в эти сказки, и опускалась всё глубже и глубже. Однажды она столкнулась с каплей, которая поднималась вверх. «Эй, — сказала та, — почему ты погружаешься всё глубже и глубже, разве ты не знаешь, что наверху нас ждёт новый мир?» «Я не верю в эти сказки», ответила капелька. «Это не страшно, просто следуй за мной, ты ведь ничего не теряешь, правда?» Капелька согласилась, и они стали подниматься вдвоём. Путь наверх был долгим. Возможно, он длился несколько недель, или даже несколько месяцев. Сначала капелька чувствовала себя неуютно рядом со своим новым спутником. Но они поднимались всё выше, давление воды ослабевало, и вскоре они увидели свет. Он был сначала слабым, но и слабый свет показался капельке ослепительным. И по мере того, как они приближались к поверхности, восторг захватывал её. И вот вода расступилась, и капелька почувствовала нечто совершенно новое — воздух.
Это был совершенно новый мир. В следующее мгновение капелька оказалась на гребне волны, а ещё через секунду — превратилась в облачко пара. Это произошло так неожиданно, что она даже не успела испугаться. Оглядевшись вокруг, она увидела, что её спутник был рядом. Он ободрял — всё в порядке, это нормально. И они продолжали подъём, внизу было бескрайнее море, а сверху — такое же бескрайнее небо. Солнце блестело на волнах, вдалеке плыли облака, и казалось, что так будет всегда. Но вскоре их подхватил ветер, и капелька почувствовала, что они летят быстро, быстрее, чем она могла себе представить. Через какое-то время капелька увидела впереди землю. Возможно, это был остров, может быть — портовый город, или что-то ещё. Путешествие капельки продолжалось, она парила над землёй, каждое мгновение узнавая что-нибудь новое, чувства удивления, восхищения и радости переполняли её. Но время шло, и в один прекрасный день ей надоело рассматривать землю с высоты она просто упала вниз, на землю. На ощупь земля оказалась совершенно незнакомой, непохожей на воздух или воду. Ненадолго задержавшись на месте и осмотревшись вокруг, капелька покатилась вниз, оставляя за собой влажный след. Такой способ перемещения показался ей гораздо менее приятным, чем полёт, но не менее интересным. Очень скоро она попала в речку, это было знакомо, но всё же не так, как прежде. Теперь вода вокруг не была солёной, и двигалась гораздо быстрее, чем в глубине моря. Из речки капелька попала в реку, а из реки — снова в море. И вот она снова оказалась там, откуда началось её путешествие. Снова вокруг были миллионы капель, и казалось, что все они одинаковы. Но теперь капелька знала, что это не так. Она помнила, что одна встреча может открыть для неё целый новый мир. К каждой капле она относилась с интересом и надеждой.

И в каждой капле она видела что-то новое, ведь двух одинаковых капель не существует.

Объяснение Бора

Рассказывают, что Бор часто приглашал своих учеников и коллег в гости к себе на дачу, расположенную на одном из многочисленных прибрежных датских островков. Однажды молодой физик, переживавший этап воинствующего рационализма в своем мировоззрении, что в юности свойственно многим, заметил над входной дверью дачного домика прибитую гвоздем лошадиную подкову.

— Но вы же, профессор Бор, — возмутился он, — не верите во всю эту чушь, будто бы подкова приносит удачу?!

— Конечно, не верю, — улыбнулся в ответ Бор. — Главное, что работает, а веришь ты в это или нет — не важно.

Тайна жизни

Давным-давно, в незапамятные времена, Бог спросил ангелов:
- Где спрятать Тайну жизни?
Один ангел предложил спрятать Тайну в глубине морей.
Бог сказал:
- Это было бы слишком просто. Наступит день, когда они доберутся до самого глубокого океана и оплывут все моря.
Тогда ангелы предложили схоронить Тайну жизни в Матери Земле.
Бог сказал:
- И это было бы слишком просто. Однажды они обойдут весь свет и перекопают всю Землю.
После момента молчания ангелы предложили спрятать ее на вершине самой высокой горы.
Бог сказал:
- Наступит день, и они заберутся на все горы мира.
Если Тайну жизни нельзя было спрятать ни в море, ни в Матери Земле, ни в горах, где же тогда ее можно было спрятать? Может быть на звезде?
После короткого молчания Бог сказал:
- Люди доберутся до 4-х частей света, до самых глубоких морей и высочайших гор и даже до звезд раньше, чем познают самих себя, поэтому Тайна жизни должна быть спрятана в них самих.

Лечение

Однажды Бернард Шоу позвонил своему врачу и заявил:
— Мне очень плохо. Сердце, кажется, совсем сдает. Приходите скорее!
Врач прибежал. Ему пришлось взбежать три лестничных пролета, и он тяжело дышал. Он вошел и, не говоря ни слова, рухнул в кресло и закрыл глаза. Бернард Шоу выскочил из постели и испуганно спросил:
— Что с вами?
— Ничего, ничего, — ответил врач. — Похоже, я умираю. Сердечный приступ.
Бернард Шоу кинулся помогать ему: он принес стакан воды, несколько таблеток, он сделал все, что мог. Через полчаса его врач пришел в себя. И вдруг заявил:
— Теперь мне пора идти, выдайте мне мой гонорар.
— Вот это да! — воскликнул Шоу. — Это вы должны бы заплатить мне! Я полчаса бегал вокруг вас, а вы даже не спросили ничего о моем самочувствии.
— Я вылечил вас, — возразил ему врач. — Это и есть лечение, и вам придется мне заплатить.

Бог, который забывает грехи

К одной старой женщине в селе явился Бог.
Она рассказала об этом батюшке, который, заботясь о духовном устроении своей прихожанки, сказал ей:
— Если Бог явится вам в следующий раз, попросите Его рассказать вам о моих грехах, которые лишь Ему одному известны. Это будет достаточным доказательством того, что именно Бог, а не кто-то другой является вам.
Женщина пришла через месяц, и священник спросил, являлся ли ей Бог снова. Она утвердительно кивнула.
— Вы задали Ему вопрос?
— Да, задала.
— И что Он сказал?
— Он сказал: *Скажите своему священнику, что Я забыл его грехи*.
— Действительно, это был Бог — сказал батюшка.

Должники

Ездили по Сибири в древности купцы. И был среди них один, который, когда человеку нечем было заплатить, он давал в долг. Он говорил: «Вот, смотри, я твое имя в книгу пишу. В следующий раз я приеду и возьму с тебя долг».
Если же в следующий его приезд у должника тоже нечем было платить, купец говорил так: «Ну хорошо, сейчас я с тебя ничего не возьму, но смотри, я напротив твоего имени в книге крестик ставлю, так что я ничего не забыл и в следующий раз обязательно взыщу с тебя долг». Так же и в следующий раз, если у должника не было денег, купец ставил еще один крестик.
А уж в третий раз он говорил так: «Все, я прощаю тебе долг. Видишь, я зачеркиваю твое имя, зачеркиваю крестики. Пусть с тебя Бог взыщет».

Быть женщиной

Одна женщина жаловалась Мастеру на судьбу.
— Ты сама за нее в ответе, — сказал Учитель.
— Но разве отвечаю я за то, что родилась женщиной?
— Быть женщиной — это не судьба. Это твое предназначение. А твоя судьба зависит от того, как ты им распорядишься.