|
* * *
Замкнулась дружеским "пока" Цепочка странных дней. И всё сошлось - издалека И словно бы видней. Закат остыл. Улёгся пыл. Развеялся туман. Забыла ты, И я забыл Короткий наш роман. Игра была - без дураков, Без лишней чепухи... Среди забытых пустяков Останутся стихи. Лев Раскин |
* * *
Отчего печали нынче вдосталь? Слишком поздно встретились мы, просто! Встретились, увы, мы слишком поздно. Майские уж умчались грозы. Ни жара нам летняя не в новость, Ни морозов синяя суровость. Встретились, увы, мы слишком поздно. Нам зажечь не удаётся звёзды. Чиркали. А, вот, не загорелось! То ли спички, то ли неумелость? Ничего у нас не вышло просто. Оттого лишь боли нынче вдосталь... Олег Шушаков |
http://s53.radikal.ru/i142/0902/09/598e78c40c2e.jpg
ПОСЛЕДНИЙ ПОЦЕЛУЙ Обойми, поцелуй, Приголубь, приласкай, Еще раз - поскорей - Поцелуй горячей. Что печально глядишь? Что на сердце таишь? Не тоскуй, не горюй, Из очей слез не лей; Мне не надобно их, Мне не нужно тоски... Не на смерть я иду, Не хоронишь меня. На полгода всего Мы расстаться должны; Есть за Волгой село На крутом берегу: Там отец мой живет, Там родимая мать Сына в гости зовет; Я поеду к отцу, Поклонюся родной И согласье возьму Обвенчаться с тобой. Мучит душу мою Твой печальный убор, Для чего ты в него Нарядила себя? Разрядись: уберись В свой наряд голубой И на плечи накинь Шаль с каймой расписной; Пусть пылает лицо, Как поутру заря, Пусть сияет любовь На устах у тебя; Как мне мило теперь Любоваться тобой! Как весна, хороша Ты, невеста моя! Обойми ж, поцелуй, Приголубь, приласкай, Еще раз - поскорей - Поцелуй горячей! Алексей Кольцов |
* * *
Было неловко и тяжко От отрезвляющих слов. Вечер. Кофейник и чашка. Только всего и делов. Колкости, шутки, остроты - Всё неуместно. Прости. Только всего и заботы - Как половчее уйти. Но… это значит: страницу Главную перечеркнуть. То-то и страшно - как птицу, Наше молчанье спугнуть. То-то перо и томится, Не прикасаясь к листу, И молчаливая птица Долго глядит в высоту. Если сейчас распрощаться, Если черту подвести, После - нельзя возвращаться. То-то и медлю. Прости. Дай поквитаться с надеждой, Глянуть в предательский лик, Дай оттянуть неизбежный Опустошающий миг. Дай этим снимком пополнить Памяти фотоальбом: Вечер. Молчание комнат. Прядь над склонившимся лбом. В форточке - ветки качанье. Сумрак прозрачно-лилов. Чашка. Кофейник. Молчанье. Только всего и делов… Любовь Сирота |
На берегу далекой потери
Я когда-то к этой девочке ходил – уводил на дискотеку и в кино. Боже мой, как я тогда её любил! Чёрт возьми, всё это было так давно... В час летучего цветения планет я увлёк её в шальное забытьё; била дрожь нас, и она шептала: "Нет",– а я слушал – и не слушался её... Только лето отзвенело в листопад, а когда снежинки смежил белый свет, от неё к другой ушёл я... Наугад расставаться так легко в 17 лет. Я обиды пустяковой не простил. Вышло глупо это. Грустно. И смешно. Боже мой, как я тогда её любил! Чёрт возьми, всё это было так давно... Нам понадобилась тьма тоскливых дней, чтоб истлела нас связующая нить. Мы характеры выдерживали с ней. Оба выдержали. Некого винить. С той поры я стольких женщин разлюбил, что ни шанса мне на пропуск к раю нет. А лукавый шепчет: "Ты кого ловил? Может, птаху упорхнувшую свою?" Ах, не знаю. Ей, наверное, сейчас не до юношеских выцветших тревог: муж, работа, дети ходят в энный класс... Словом, дай ей Бог всего, что я не смог. Да и я, сыграв грошовый эпизод, Поважней себе не вышакалю роль. Скоро ночь. Подруга новая придёт. На столе – вполне приличный алкоголь. И, должно быть, у меня достанет сил не крутить в усталой памяти кино о той девочке, которую любил так безжалостно, нелепо и давно. Если ж выйду, ошалевший от тоски, чтобы мчаться к ней, как в юности, легко – не возьмёт меня, наверное, такси... Потому что это очень далеко. Евгений Петропавловский |
В МЕТРО
Может быть, это поезд качнулся, Как качаются все поезда. Я спросила: "Надолго вернулся?" - И услышала вдруг: "Навсегда". Не стучите, колёса, - потише. Всё слилось - люди, надписи, дверь... Сколько лет я хотела услышать Это слово. И что же теперь? Это жизнь надо мною смеется. Я сама над собою хохочу. Гул колёсный в висках отдаётся - Не-хочу-не-хочу-не-хочу. Мне так много от жизни не надо. Столько взять я уже не могу. "Ты не рада?" - "Ну что ты! Я рада"... И, прощаясь, кивнуть на бегу. Елена Исаева |
Спасение
Весь мир был гнусен и постыл. Весь мир его сегодня предал. Он шёл по улицам пустым, Куда, зачем - и сам не ведал. Старик-фонарь над мостовой Ритмично прятался за веткой, И шаткий конус световой Был оплетен дождём, как сеткой. Он сел на мокрую скамью И, разом всё переинача, Уже решил про жизнь свою: В ней всё - сплошная неудача. Он всё зачёркивал и жёг, Он истязал себя, как мог, Почти злорадно: ты ничтожен, О, ты не просто одинок, Ты всеми высмеян и брошен! Но почему-то, как сквозь дым, Сквозь боль и вымысел недужный Припомнил вдруг, что был любим Любовью горькой и ненужной. Он сам не знал, какой был толк В нечаянном воспоминанье - Но это было как глоток Для воспалённого сознанья. Её любовь (за что - бог весть!), Хоть ничего и не решала, Но на себе поставить крест Каким-то образом мешала. Он встал. Как душу ни трави - Но злость его почти угасла. …Она напрасно ждёт любви, Но любит - всё же не напрасно. Ведь сил достаточно уже Сорвать отчаянья завесу, Когда ты хоть одной душе Зачем-то нужен до зарезу. И даже если не мила Любовь, не ставшая судьбою, - Она хранящие крыла Простёрла молча над тобою… Любовь Сирота |
Возвращение
Ощущение крыльев вернулось. Ничего невозможного нет. Ты - мое возвращение в юность. Ты мой пропуск туда, где запрет – В край, куда с потаенной кручиной Одинокое время бредет... Там теперь высоко и пустынно. И неслышен и легок полет. Возвращаться в былое – нелепо? Или шанс нам дарован судьбой? Наша родина – звездное небо. Мы с тобою вернулись домой. В доме этом и мрак я приемлю: Он с любовью и праздником слит... Неизбежным паденьем на землю Эта сладость полета горчит... Марина Мартынова |
* * *
Не кручинься. Я тебя не выдам - Отстою, прикрою, отобью - Крупным ссорам, мелочным обидам И непониманью, и вранью. Я тебя не выдам смертной скуке, Злости, раздражению, тоске, Страху, безнадёжности, разлуке, Той, что от судьбы на волоске, Я тебя не выдам между строчек, Огражу - отплачу за двоих - От своих жестоких заморочек И, уж непременно, от твоих. Я тебя не выдам, не печалься, Ничему плохому впереди. Только если вот другое счастье... Ну, тогда - пожалуйста - иди... Елена Исаева |
Все - суета...
Узловатой веревкой по горлу – гудки телефона. Ничего… ни о чем… потому ли, что не о чем просто? У непрошенных мыслей отныне другие каноны, А оттенки несказанных слов – холоднее норд-оста. Я тебе не скажу о слезах. Ты и так их не видишь. До меня ли, когда слишком много иных увлечений? Мы захлопнули створки души, как колония мидий, Чтобы нас не касалось влияние чуждых течений… Я тебе не скажу о тоске. Бессловесной. Безмерной. Зябкий привкус полыни у чашки горячего чая… Ты не помнил меня изощренно-талантливой стервой? Впрочем, что удивляться - такой до тебя не была я… И о боли тебе не скажу. Ни к чему. Не поверишь. Я сама-то не верю себе...только...вот ведь...однако… Мне виском бы - о холод угла металлической двери, До последнего зыбкого серого мертвого мрака, Было б легче, наверно…Решимости, правда, не хватит, Я же знаю… А жаль! …Ладно. Пусть. Все проходит, и баста! …И зарывшись в подушки, недвижно лежу на кровати, Повторяя бессмертную фразу от Экклесиаста… Вера Ермак |
| Часовой пояс GMT +3, время: 19:13. |
Powered by vBulletin® Version 3.8.2
Copyright ©2000 - 2025, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot