|
ГРЕХ
И мы простим, и Бог простит. Мы жаждем мести от незнанья. Но злое дело - воздаянье Само в себе, таясь, таит. И путь наш чист, и долг наш прост: Не надо мстить. Не нам отмщенье. Змея сама, свернувши звенья, В свой собственный вопьется хвост. Простим и мы, и Бог простит, Но грех прощения не знает, Он для себя - себя хранит, Своею кровью кровь смывает, Себя вовеки не прощает - Хоть мы простим, и Бог простит. Зинаида Гиппиус |
ИДУЩИЙ МИМО
У каждого, кто встретится случайно Хотя бы раз - и сгинет навсегда, Своя история, своя живая тайна, Свои счастливые и скорбные года. Какой бы ни был он, прошедший мимо, Его наверно любит кто-нибудь... И он не брошен: с высоты, незримо, За ним следят, пока не кончен путь. Как Бог, хотел бы знать я все о каждом, Чужое сердце видеть, как свое, Водой бессмертья утолить их жажду - И возвращать иных в небытие. Зинаида Гиппиус |
КРИК
Изнемогаю от усталости, Душа изранена, в крови... Ужели нет над нами жалости, Ужель над нами нет любви? Мы исполняем волю строгую, Как тени, тихо, без следа, Неумолимою дорогою Идем - неведомо куда. И ноша жизни, ноша крестная. Чем далее, тем тяжелей... И ждет кончина неизвестная У вечно запертых дверей. Без ропота, без удивления Мы делаем, что хочет Бог. Он создал нас без вдохновения И полюбить, создав, не мог. Мы падаем, толпа бессильная, Бессильно веря в чудеса, А сверху, как плита могильная, Слепые давят небеса. Зинаида Гиппиус |
Сакс замолчал. Джаз плачет по-мужски,
Так судорожно, сдержанно и скупо, Захлебываясь низким, темным звуком, Заламывая холодом виски. И снова сакс. Все резче, жарче, чище Играет джаз в полупустом кафе. Сейчас сюда опять придет Орфей, Мне говорили – он кого-то ищет. Ко мне подсядет. Забормочет: “Я Отлично помню, я спустился, чтобы...” Его слова меня забьют ознобом, Прокравшись сквозняком продоль хребта. Закурит, нервно выпуская дым, Завертится – как будто в клетке птица На жердочке: “А Вы могли мне сниться? Еще тогда... когда я видел сны... Шампанского?” – Гарсон разлил “Надежду”: “За встречу, друг! До дна, до дна, до дна! Вас звать... я забываю имена, но Вас... скажите, мы встречались прежде?” Я улыбаюсь. Мне тепло и так… Так непроизносимо-невесомо. Я улыбаюсь: “Нет, мы незнакомы”. Сакс заново вступил, разрезав такт На две неравных ноты. Вдруг, вскочив И на пределе связок или легких, Так, что забьют в набат столы и стекла, Крещендо пианиста перекрыв, Переломившись надвое, как в бездну Сорвавшись и пугаясь пустоты, Он выдохнет: “Так, значит, это ты?” И затаит дыханье – вдруг исчезну? Огромный, черный, сумасшедший грач, Влетев в окно, на пианино сядет. Расстроено, растерянно, не глядя, Не в такт – разочарованный трубач Вступает, тут же поперхнувшись звуком. Болезненно прищурившись, Орфей Прошепчет хрипло: “Я Вас спутал с ней, Простите!” – и с такою мукой Посмотрит мне в глаза, что захочу Зажмуриться. Мне сразу станет тесно, Как будто съежатся в размерах стулья, кресла, Столы под скатертью, похожей на парчу. __________________________________________________ Он обернется только у дверей, Меня он не увидит... Этим летом По пятницам и, кажется, по средам Божественный играют джаз в кафе.© |
Ты просто играешь.
Опасно. Жестоко. И правды не знаешь. Тебе одиноко. Чем дальше решенье, Тем ярче и легче Простые движенья С рожденья до смерти. Ты просто играешь. По плинтусу. Низко. Других опускаешь, Крушишь обелиски. И где-то на небе Себя сам услышишь. Еще поиграешь И что-то напишешь. Ты просто играешь. Живешь, Как умеешь. Тебя так учили: Играть не жалея. Но только заблещет Игры окончанье, Не станет всем легче – Наступит прощанье. И новая жертва, И новые игры: В любовь, В напряженье, В святые молитвы! И главное искренность В партии каждой. Ты просто играешь! Уже знает каждый. (c) |
http://static.diary.ru/userdir/3/8/3...0/28166364.jpg
"СВОБОДНАЯ ЛЮБОВЬ" Слова и улыбки ее, как птицы, Привыкли, чирикая беззаботно, При встречах кокетничать и кружиться, Незримо на плечи парней садиться И сколько, и где, и когда угодно! Нарядно, но с вызовом разодета. А ласки раздаривать не считая Ей проще, чем, скажем, сложить газету, Вынуть из сумочки сигарету Иль хлопнуть коктейль коньяка с «Токаем». Мораль только злит ее: — Души куцые! Пещерные люди! Сказать смешно! Даешь сексуальную революцию, А ханжество — к дьяволу за окно!— Ох, диво вы дивное, чудо вы чудное! Ужель вам и впрямь не понять вовек, Что «секс-революция» ваша шумная Как раз ведь и есть тот «пещерный век»! Когда ни души, ни ума не трогая, В подкорке и импульсах тех людей Царила одна только зоология На уровне кошек или моржей. Но человечество вырастало, Ведь те, кто мечтает, всегда правы. И вот большинству уже стало мало Того, что довольно таким, как вы. И люди узнали, согреты новью, Какой бы инстинкт ни взыграл в крови, О том, что один поцелуй с любовью Дороже, чем тысяча без любви! И вы поспешили-то, в общем, зря Шуметь про «сверхновые отношения», Всегда на земле и при всех поколениях Были и лужицы и моря. Были везде и когда угодно И глупые куры и соловьи, Кошачья вон страсть и теперь «свободна», Но есть в ней хоть что-нибудь от любви?! Кто вас оциничивал — я не знаю. И все же я трону одну струну: Неужто вам нравится, дорогая, Вот так, по-копеечному порхая, Быть вроде закуски порой к вину? С чего вы так — с глупости или холода? На вечер игрушка, живой «сюрприз», Ведь спрос на вас только пока вы молоды, А дальше, поверьте, как с горки вниз! Конечно, смешно только вас винить. Но кто и на что вас принудить может? Ведь в том, что позволить иль запретить, Последнее слово за вами все же. Любовь не минутный хмельной угар. Эх, если бы вам да всерьез влюбиться! Ведь это такой высочайший дар, Такой красоты и огней пожар, Какой пошляку и во сне не снится! Рванитесь же с гневом от всякой мрази, Твердя себе с верою вновь и вновь, Что только одна, но зато любовь Дороже, чем тысяча жалких связей! Эдуард Асадов |
* * *
Вот и забыли. Сломали и бросили... В душу врывается, пули быстрей, Снайперским выстрелом девочки-Осени, Холод косых, неуютных дождей. Вот и прошло. Надо было отмучиться. Жизни спасибо...и прочим врачам. Хочешь вернуть? Нет, уже не получится - Стало не страшно одной по ночам. Тело забыло чужое неистовство, Мысли не ранят и слёзы не жгут. Запаха нотки, до одури близкого - Лишь в парфюмерном, на пару минут. Встречи редки. В поцелуях отказано. Сердце давно по тебе не болит... Всё, что с "остаточной нежностью" связано, Память отметила знаком Delete. Поздно. И грустною девочкой-Осенью Выучен самый ненужный урок... Взгляд в твои серые, с лёгкою просинью, "Не подходи ", и взведённый курок. Неждана Юрьева |
* * *
На слабом огоньке Растапливаю боль, Осколок ледяного "никогда". И тает на щеке Разлука, нотой "соль" Под тихий шёпот: - L’addition, madame... Французское кафе, Зелёный палантин, Чуть сглаженный минор дрожащих плеч... Разбита... Тout а fait... И только ты один От этой боли можешь уберечь. И, слушая едва, Случайных vis-а-vis, Я вспоминаю глаз знакомых свет... И вновь ищу слова, Достойные любви... И понимаю, что достойных - нет. Неждана Юрьева |
Ведьма
Ночь за окном. И Луна улыбнется, Молодость дробью по венам стучит. Я не люблю равнодушное солнце, И не люблю равнодушных мужчин. Пусть кто-то скажет, что стыд потеряла, Скажет, что нет на плечах головы, Я все с тобой начинаю с начала, Хоть мы с тобой не знакомы, увы... Встреча...Мгновение прикосновенья, Взгляд твой поймала...и просто сдаюсь К Дьяволу Солнце! Да будет затмение! В этих руках ничего не боюсь! Губы твои нежным стоном ответят- Участь моя без меня решена. Каждая женщина чуточку ведьма, Если мужчина - слегка Сатана... Неждана Юрьева |
http://s53.radikal.ru/i140/0902/70/6b9567d61fbb.jpg
ПОЦЕЛУЙ Сей поцелуй, дарованный тобой, Преследует мое воображенье: И в шуме дня и в тишине ночной Я чувствую его напечатленье! Сойдет ли сон и взор сомкнет ли мой — Мне снишься ты, мне снится наслажденье! Обман исчез, нет счастья! и со мной Одна любовь, одно изнеможенье. Евгений Баратынский |
| Часовой пояс GMT +3, время: 23:11. |
Powered by vBulletin® Version 3.8.2
Copyright ©2000 - 2025, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot