Русская песня в изгнании

30.12.2007 22:14
Иван Толстой

Иван Толстой: В основу сегодняшней программы положена книга Максима Кравчинского, вышедшая в 2007 году в нижегородском издательстве «Деком». Она так и называется - «Русская песня в изгнании» и посвящена большому и долгому феномену, изученному еще только в малой степени. Федор Шаляпин, надежда Плевицкая, позднее - Иван Ребров, еще позднее - Александр Галич, Вилли Токарев - эти имена хорошо знакомы. Но есть целая россыпь совершенно неизвестных, забытых, утонувших в тумане прошлого. Сегодня мы только коснемся некоторых мифов, некоторых судеб - в этом нам поможет автор книги Максим Кравчинский. Скажите, Максим, как для вас самого начался интерес к русской песне в изгнании?



Максим Кравчинский: Мой родной отец эмигрировал в 79-м году в Америку. Мне было тогда четыре года, я, конечно же, очень скучал по нему, и детским разумом своим понимал, что он живет далеко за океаном в совсем другой стране, про которую по телевизору говорят разные ужасные вещи. И вот на этом фоне, в начале 80-х годов, в Воронеже, будучи в гостях у бабушки и дедушки, я услышал кассету с песнями эмигрантов. Они были абсолютно безымянны тогда, а много лет спустя я понял, что звучали там Вилли Токарев и многие другие, известные сегодня люди. И эти песни стали своеобразной замочной скважиной, через которую я мог составлять некое представление о том, как живут люди за океаном и, в том числе, мой отец.



Иван Толстой: От этого вашего впечатления до написания книги все-таки дистанция огромного размера.



Максим Кравчинский: Услышав в первый раз в 10-летнем возрасте песни эмигрантов, столь непохожие на советскую эстраду того времени, я как-то проникся этим собирательством, потом стали появляться другие имена, другие голоса, со временем они распались на имена и фамилии. Это хобби я пронес до сегодняшнего момента, но это оставалось все лишь увлечением. Я окончил один экономический вуз, потом второй, защитил диссертацию, работал в самых разных структурах, работал в «Мосэнерго», работал управляющим банка, пока лет несколько назад, абсолютно случайно, за кулисами Кремлевского дворца не встретился с программным директором Радио «Шансон». Это знакомство закончилось тем, что меня пригласили вести программу об истории жанра на этой радиостанции. Я ее вел около года, было записано порядка тридцати выпусков. Под каждую программу я писал текст, а когда программа была закрыта, то тексты остались и, оглядев эту папку, я понял, что мне по настоящему жалко с этим расставаться. Я сел, что-то закончил, что-то доработал, и получилась книга, которая получила название «Русская песня в изгнании».



Иван Толстой: Максим, но все-таки, чтобы разговаривать со слушателями о русской эмигрантской песне на Радио «Шансон», надо довольно много знать. Одно дело - любить, другое дело - об этом рассказывать. Откуда пришли ваши знания?



Максим Кравчинский: Все то, что вылилось в книгу, это, опять же, благодаря пресловутому железному занавесу. Я вспоминаю сейчас свою детскую мечту, как мне хотелось посмотреть, как же выглядят эти люди, которые поют «Небоскребы» или «Мурку». Создавался какой-то условный словесный портрет, который потом либо не совпадал, либо совпадал с оригиналом. Эта мечта воплотилась в 90-м году, когда я в первый раз оказался в гостях в Америке. Мы полетели в Нью-Йорк, там я познакомился с Михаилом Гулько, а за два года до этого, когда Токарев приезжал в Москву, в гости, без всяких гастролей, я встречался с Вилли Токаревым. Эти поездки, начиная с 90-го года, стали регулярными. Я познакомился со всей Третьей эмиграцией. С Мишей Гулько я дружен уже почти 20 лет, невзирая на разницу в возрасте, мы (смею надеяться, что и он так считает), по-настоящему близкие люди. Я ему что-то советую, он мне что-то советует.

В 89-м году это была шапочная встреча, первым из эмигрантов с концертами в Россию приехал Борис Рубашкин. И мне, ребенку, удалось встретиться с ним. А недавно, в октябре? проходил в Москве Фестиваль русской песни, и Борис Рубашкин приезжал снова. 20 лет спустя мне удалось снова с ним повидаться, он был очень удивлен, увидев старые фотографии. Были и снимки, и беседа. На сегодня нет, пожалуй, заметного человека из Третьей эмиграции, с кем бы я не был знаком довольно близко, и они мне, конечно, многое рассказывали.

Что касается литературы, то ее мало. Но на сегодня в моей коллекции, так думаю, собрано процентов 90 того, что, так или иначе, описывает культуру русской эмиграции. Из прямой речи это, прежде всего, воспоминания Вертинского «Дорогой длинною». Путем неимоверных усилий я нашел книгу воспоминаний Юрия Морфесси, которая была издана в 32-м году во Франции. В мемуарах эмигрантов Первой и Второй волны встречаются описания. Прежде всего, это Роман Гуль, его знаменитая апология эмиграции. Там есть довольно значительные пассажи о донских хорах - хоре Жарова, хоре Костюкова, хоре имени атамана Платова, описывает Роман Гуль и знаменитую эпопею певицы Надежды Плевицкой. Из каких-то мемуаров, из самых разных источников, порой удавалось что-то почерпнуть.

А что касается новейшего времени, то это, конечно, исследование Бориса Савченко, была такая книга в середине 90-х «Ретро-эстрада», и она как раз была посвящена Изе Кремер, Вертинскому, Морфесси. А в Краснодаре живет писатель, краевед, ему уже много лет сейчас, его книги - это настоящая библиографическая редкость, потому что они издаются только на Кубани. Это три книги, зовут его Виталий Бардадым, и они были посвящены Петру Лещенко, Юрию Морфесси и Александру Вертинскому. Абсолютно иной взгляд, чем каноническое восприятие этих людей.



Иван Толстой: Мы обращаемся к судьбам некоторых исполнителей Первой волны.



Максим Кравчинский: Первая волна, как и Третья, это, в большинстве своем, профессиональные артисты, которые состоялись в царской России, а затем оказались в эмиграции. Сегодня из Первой волны номером один, без сомнения, считается Александр Вертинский, но стоит сказать, что его популярность пришлась на последние предреволюционные годы- 15-й-16-й год. До этого это был заурядный статист. А в эмиграции оказался такой человек, скажем, как Юрий Морфесси, который к моменту своего вынужденного изгнания в 20-м году был на уровне сегодняшнего Кобзона. То есть, он пел перед Николаем Вторым, его одаривали запонками с бриллиантовыми орлами. А тот же Вертинский пел в ресторанах, принадлежащих Морфесси, о чем в своих мемуарах умалчивает. У Юрия Морфесси судьба сложилась, для его положения, наиболее драматично. Он был обласкан, имел сумасшедшие гонорары. Он родился в Одессе в 1882 году, рано проявил способности к пению, начинал в оперетте, как многие тогда, но быстро сменил театральные подмостки на эстрадные, и завоевал в очень короткий срок признание слушателей. И вот, как я уже сказал, он пел на самых лучших площадках, пел перед Николаем Вторым. Оказавшись в эмиграции, он так и не расстался с российским паспортом, не принял иностранное гражданство, крайне скучал по России и не расстался даже со своим репертуаром, пел то, что пел до революции. Жизнь его сложилась несколько драматично, прежде всего, из-за неудачной любви. Будучи уже зрелым человеком, ему было прилично за 50, он жил в Югославии и там познакомился с женщиной, которую звали Валентина Лозовская. Она была из офицерской семьи, сама в юном возрасте принимала участие в боях на стороне белой армии, в Добровольческой армии, была награждена Георгиевским крестом, женщина была, скажем так, опередившая свое время, видимо, сильно эмансипированная особа. Она принимала участие в автомобильных гонках, занимала различные призовые места по плаванию и так далее. Была такой статной, крупной женщиной, на голову выше Морфесси, который сам, надо сказать, был не маленьким человеком, и современники смеялись над ним. Она была намного моложе его. Он познакомился с ней, и они поженились. Он привез ее из Югославии в свою маленькую квартирку в Париже, и все, в общем, складывалось хорошо. Но оказалось, год спустя, что у его избранницы в Югославии остался любовник, с которым она поддерживает отношения. Этот любовник был югославский миллионер. И он ее, путем различных интриг и охмурений, переманил обратно. Когда она бросала Морфесси, убегала, она обобрала его до нитки, по некоторым данным даже продав его парижскую квартиру. И это для человека, которому было под 60, был страшный удар. Но за тот год, что он переживал бурный роман со своей молодой женой, он успел написать мемуары, которые назвал «Жизнь, любовь, сцена: воспоминания русского баяна». А «баяном русской песни», как мы помним, его назвал сам Федор Шаляпин. А умер Морфесси в 57-м году, уже в довольно преклонном возврате, в 75 лет, так он и не оправился после этого удара. Все уже шло по нисходящей. Умер в полной нищете в Париже.



(Поет Юрия Морфесси)



Иван Толстой: Максим, а как сложилась судьба другой знаменитости, Изы Кремер?



Максим Кравчинский: Иза Кремер, как и Юрий Морфесси, - одесситка. Начинала она, как и многие тогда, учась оперному искусству, вокалу у итальянского преподавателя. По-моему, даже ездила в Италию обучаться вокалу, но потом нашла себя как эстрадная примадонна. Ее многие до сих пор сравнивают по манере исполнения, по подаче песенного материала с Вертинским. Дело в том, что Иза Кремер прославилась, у Вертинского они назывались ариетты, а у нее - музыкальные улыбки: она переводила иностранные шансоньетки – итальянские, французские – на русский язык и пела их замечательно, используя мимику, жесты, чуть подтанцовывая. Все это напоминало маленький театр. Иза Кремер была особенно популярна на юге России, имперской славы она до революции не обрела. Вот Одесса, Кишинев - там ее знали прекрасно, хотя она гастролировала и в Москве, и в Петербурге.

У Изы Кремер судьба не менее драматична. Она оказалась в эмиграции, в Константинополе позднее остальных. Первое время она пыталась как-то мириться с новой властью и даже выступала перед красными в Одессе. Но в 21-м или в 22-м году она оказалась в Константинополе, выступала в кабаре, которое принадлежало Юрию Морфесси. Юрий Морфесси в своих мемуарах приводит такую историю. В один из вечеров, когда в его клубе в Константинополе собралось все командование союзных войск стран Антанты (присутствовали французские военные высокопоставленные, адмиралы американского флота), кто-то, в порыве патриотических чувств, встал и запел «Боже, царя храни!». Все как один поднялись - и американцы, и французы, и все гости, которые присутствовали в зале. Все, кроме Изы Кремер. И это было настолько явным вызовом, Морфесси, как владелец клуба, был просто в ужасе, это был страшный удар по репутации. Он подошел к Изе и сказал: «Встаньте немедленно! Что вы делаете?!». На что она осталась сидеть. Морфесси, конечно, после этого моментально ее выгнал и пишет в своих мемуарах, что, вероятно, не зря говорили, что Иза Кремер пыталась найти общий язык с чекистами. Довольно зло пишет про нее. Иза Кремер не растерялась, буквально на следующий день она ушла к конкурентам Морфесси в кабаре под названием «Стелла». Кабаре самого Морфесси было вскоре закрыто и, как пишет Юрий Спиридонович, Иза написала на него донос, может быть, о незаконной торговле спиртным или чем-то еще. Но, так или иначе, он грешит на нее после этого случая.

Позднее, Иза Кремер продолжила певческую карьеру в Нью-Йорке, пела и русские песни, выступала в бродвейских мюзиклах, но в начале 30-х годов, то ли заработав достаточно денег, то ли как-то устроив личную жизнь, о которой данных немного, она закончила выступать. Есть информация, что она пела по приглашению Черчилля в Тегеране, на знаменитой конференции 43-го года. Черчилль праздновал очередной день рождения в 43-м году, он, якобы, помнил Изу Кремер по ее выступлениям в Лондоне и попросил привезти ее. И есть такая версия, что она пела перед знаменитой тройкой – Сталиным, Черчиллем и Рузвельтом. Эти воспоминания приводит Вадим Козин, но я недавно прочитал книгу фотографа Леонида Бабушкина, который пишет, что воспоминания Козина о том, что и он сам пел на Тегеранской конференции, являются полнейшим вымыслом. Поэтому доверять им или нет, я не знаю.

А Иза Кремер умерла в один год с Морфесси, правда, не в нищете, а в полном достатке. Умерла она в Аргентине, в городе Кордоба в 57-м году. А оказалась она там, выйдя замуж за аргентинского врача и общественного деятеля.



Иван Толстой: Минуя военную пору, движемся по истории вперед. Творчество Бориса Рубашкина.



Максим Кравчинский: Я приготовил немного необычную песню Бориса Рубашкина, которая выбивается из его репертуара. Это такая эстрадная композиция, которая называется «Девушка за роялем». Это не авторская вещь, а переработка песни французских композиторов. Называется она «Девушка за роялем» и разительно отличается от всего того, что пел Борис Семенович. А пел он, как мы помним, русский фольклор – «Стенька Разин», и так далее, обладая хорошим оперным голосом.

Два слова о Борисе Рубашкине. Он родился в Болгарии, в семье казака и болгарской девушки. Его отец бежал от большевиков на запад в 17-м году, юность Бориса Рубашкина прошла в Болгарии, он увлекся танцами, музыкой, в окружении его всегда были казаки, русские эмигранты, и, как сам Борис Семенович вспоминает в мемуарах и в интервью, его коллективным учителем стала русская белая эмиграция. Он увлекался танцами, как я сказал, и в Софии поступил в Ансамбль песни и пляски Министерства Внутренних Дел. То есть, достиг определенных успехов. А потом уехал учиться в Прагу, поступил на экономический факультет Пражского университета. Но жизнь в социалистическом лагере ему была совершенно не по душе, и он устроился шофером в болгарское посольство в Праге.

Многие посольские того времени, имея свободный выезд в страны Западной Европы, подрабатывали следующим образом: они на выходные выезжали на собственном автомобиле или просто поездом, пользуясь дипломатическим паспортом, скажем, в Австрию, покупали там ширпотреб и затем продавали в Болгарии или в Чехословакии и, тем самым, пополняли свой скромный бюджет. И один из посольских предложил Рубашкину, как водителю, сопровождать его в поездке в Австрию. Рубашкин понял, что это его шанс. Он каким-то образом выправил своей тогдашней жене через Югославию австрийскую визу и повез своего начальника, посла, в Австрию. И только он его туда привез, сразу вместе с женой сбежал. Пошли в полицию и попросили в Австрии политического убежища. Оно им было предоставлено через какое-то время, а пока Рубашкин ждал решения по своему вопросу, он работал обыкновенным рабочим на заводе. Абсолютно случайно судьба его столкнула с соотечественником, болгарином, который привел его в русский ресторан «Жар-Птица», опять же случайно Рубашкин оказался на сцене, спел, его услышал хозяин, и так он получил свою первую работу.

Уже потом он выиграл конкурс на должность баритона в Зальцбургской опере, и началась его вокальная карьера. Началась поздно, в 35 лет. Рубашкин, конечно же, был звездой 60-х годов, он аранжировал и создал знаменитый танец «Казачок», который его прославил и сделал состоятельным человеком. Жив и здоров Борис Семенович до сих пор, живет там же в Зальцбурге, в особняке, пишет мемуары и воспитывает маленькую дочку.



Иван Толстой: Перейдем к Третьей волне, Максим?



Максим Кравчинский: Для меня Третья волна, как для исследователя, начинается с такой большой и загадочной персоналии, может быть, вы что-то знаете про него, как Слава Вольный. Проект Славы Вольного, который назывался «Песни ГУЛАГа» (Скачать), был записан в 74-м году в Германии. Среди коллекционеров эта пластинка называется официальным или неофициальным саундтреком к первому изданию книги Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ». На эту мысль наталкивает именно то обстоятельство, что именно в 74-м году и был в первый раз напечатан «Архипелаг ГУЛАГ». На обложке этой пластинки Славы Вольного (скорее всего, это псевдоним - даже по звучанию слышно), изображен сам Солженицын с подписью на немецком: «Самый известный советский заключенный».

Никакой информации о Славе Вольном, о человеке, который записал этот диск, я не знаю. В Германии по радио, периодически, к различным датам крутят его песни. Хочу поставить песню с этого диска, которая называется «Ты не плачь, мой друг, что розы вянут». И еще буквально два слова. Диск Славы Вольного в советское время был где-то рядом с книгами самиздата, с книгами Солженицына и прочим. Я знаю несколько историй, когда люди пытались провести эту пластинку в СССР, их задерживали, пластинку приобщали в качестве вещественного доказательства, и люди получали реальные срока за попытку провести антисоветские материалы в СССР.



(Звучит песня «Ты не плачь, мой друг, что розы вянут»)



Иван Толстой: Хочу от себя добавить, что и по содержанию, и по фонетике, и по манере Слава Вольный - автор блатной, и Солженицын на обложке его диска - явная политическая спекуляция.



Максим Кравчинский: Я эту пластинку считаю переходом к творчеству Третьей волны, потому что здесь звучат песни не русского фольклора, а звучат песни Высоцкого, Кукина, Алешковского. То есть уже видно движение в сторону творчества Третьей волны. Уже где-то рядом с Токаревым все это стоит, Шуфутинским. Похоже, хотя аранжировка тяготеет еще к Ивану Реброву, к творчеству Татьяны Ивановой, псевдо-балалайки, гармошки, такой псевдо-русский звук, но совершенно другие тексты, рассчитанные на совершенно другую публику. И в своей книге отдельно я выделяю главу «Музыкальные диверсанты». В частности, Слава Вольный, затем был диск Нугзара Шария «Песни советского подполья», блатные песни Дины Верни. Это не творчество, по большому счету, я их называю листовками для страны Советов. Это музыкальная пропаганда такая.

И вот начинается Третья волна. Я хочу поставить здесь фрагмент песни Любы Успенской «У нас на Брайтоне». Песня была записана в 85-м году, когда уже эстрада Третьей волны сформировалась. Там поется о самых знаменитых, к тому моменту, людях. Она тогда для нас была некоей энциклопедией. Там упоминается уже и Токарев, и Гулько, и Могилевский. Кого-то мы знали, кого-то не знали. Было очень странно слушать. То есть Брайтон-Бич, как говорил Шуфутинский, казался нам чем-то вроде Калининского проспекта, где шикарные рестораны, швейцары и в каждом своя звезда, жизнь кипит. Конечно, когда я там оказался, я просто испытал легкий шок и не понимал, зачем люди так преподносили свое место обитания.



(Звучит песня Любы Успенской)



Одной из первых в эмиграции оказалась звезда советской эстрады, участница оркестра Олега Лундстрема Майя Розова. Она эмигрировала в самом начале 70-х годов вместе со своим мужем, музыкантом-тромбонистом Аликом Шабашовым. В эмиграции она стала петь в ресторане «Садко», и там, на глазах у мужа, у Майи Розовой развернулся роман с одиозной фигурой Третьей эмиграции - с человеком по имени Евсей Агрон. Этого человека сегодняшние исследователи считают первым крупным боссом пресловутой русской мафии. Он начинал аферой с бензином, самые разные криминальные деяния начинались именно с его подачи. Он эмигрировал из Ленинграда и считался в России вором в законе. Насколько это так, я не знаю, но фигура была заметная на Брайтоне в конце 70-х в начале 80-х годов. Майя Розова рассталась с мужем и стала гражданской женой авторитета. Он баловал ее, музыкой она практически не занималась, занималась для души, пела изредка, он не особо поощрял ее выступления в ресторанах и, может быть, из-за этого в ее вокальной карьере всего два сольных диска. Первый был записан в 85-м году, назывался «Сезон моей любви». Аранжировки на первом и на старом диске делал Михаил Шуфутинский. Я хочу поставить песню с первого альбома Майи Розовой «Цыганка».



(Поет Майя Розова)



А дальнейшая судьба Майи и ее криминального мужа сложилась таким образом, что в 89-м году Евсей Агрон был расстрелян на пороге своей шикарной квартиры в Бруклине, и Майя Розова осталась одна. Для нее это было большим ударом, оправилась она не скоро, через год после смерти мужа она записала диск его памяти, который назывался «Как мне забыть тебя». И там была композиция, очень выстраданная, которая называлась «Евсей».

В дальнейшем след ее потерялся. Она уехала в Лос-Анджелес, вновь вышла замуж за эмигрантского барда Евгения Кричмара, известного тем, что он написал песню для Михаила Шуфутинского «Пахнет морем». Но совместная жизнь Майи Розовой и Евгения Кричмара не задалась, и где она сейчас, даже будучи в Лос-Анджелесе этим летом и общаясь со всеми музыкантами которые там живут, никто не смог сказать о ней ничего внятного. Про Третью волну мне не хотелось бы говорить о людях известных и заметных, про которых пишут в газетах. Поэтому, да простят меня Вилли Токарев, Михаил Гулько и Михаил Шуфутинский, про них я упоминать не хочу, чтобы было интереснее слушателю.

Скажу еще несколько слов о Борисе Сичкине. Не надо говорить, кто это - исполнитель роли Бубы Касторского в «Неуловимых мстителях». Замечательный актер. Он оказался в Америке в 80 году. Оказался после трагического случая в своей жизни. В 73-м году, еще когда он жил в СССР, его обвинили в получении незаконных доходов от концертной деятельности, он сидел в тюрьме в Тамбове больше года, конечно, никого такой опыт не вдохновляет, хотя Борис Михайлович был человек неунывающий, который мог увидеть положительные и веселые стороны в самой аховой ситуации, но он принял решение эмигрировать и сделал это, прежде всего, ради сына Емельяна. В Америке Борис Сичкин жил трудно, английского так и не выучил. В эмиграции оказался, когда ему было за 50, записал в Америке два альбома. Один - в 82-м году, концертный диск, где он рассказывает миниатюры на темы эмигрантской жизни и поет знаменитые свои куплеты Бубы Касторского и другие одесские песни. Второй диск - 84-го года - более загадочный. Называется он «Новые интеллигентные одесские песни», записал его Борис Сичкин пополам с человеком, следов которого я тоже не смог найти. Зовут его Наум Мирвис. Виниловая пластинка выглядит так: пять песен поет Сичкин, пять – Мирвис. Одну из композиций «Дубленки» в исполнении Бориса Сичкина я хочу поставить.



(Поет Борис Сичкин)



Песня, как мы слышали, - это такая острая, ядовитая сатира и на эмигрантщину, и на советский строй. Сичкин шутил всегда, когда его спрашивали: «Борис, а как ты живешь в эмиграции?», он отвечал: «Есть люди, которые живут за чертой бедности, так вот я живу на черте». Только в последние годы перед смертью, он умер в 2002 году, чуть не дожив до 80 лет, начался расцвет его творческой деятельности, как это ни странно. С подачи известного артиста Олега Видова, который живет в Калифорнии, Борис Сичкин снялся в фильме Оливера Стоуна «Никсон» в роли Брежнева. Это, конечно, позволило ему поправить свое материальное положение. Но он был очень любящий отец, готовый ради сына снять буквально последнюю рубашку. Его сын Емельян - из породы таких непризнанных гениев. Ему уже 50 лет, он композитор, но известен, что называется, в узких кругах, и свой крупный гонорар за фильм «Никсон» весь Борис Сичкин потратил на организацию концерта своего сына в Карнеги-Холл, единственного концерта. Борис Сичкин был похоронен в Нью-Йорке, а через год после его похорон его жена, Галина Рыбак, приняла решение об эксгумации тела и перезахоронении его на родине. Урна с прахом была привезена в Россию и хранилась у друзей Сичкина в гараже. Тем временем они пытались добиться места на кладбище. Но разрешение на перезахоронение откладывалось, а по плану реконструкции Москвы сносились ветхие постройки. В числе их были снесены и эти гаражи, вместе с прахом Бориса Сичкина.



Иван Толстой: Максим Кравчинский, ваша завершающая история.



Максим Кравчинский: Завершить хотелось бы залихватской песней, но тема для этой песни будет грустная. Дело в том, что 8 декабря от рака легких скончался один из культовых певцов русской эмиграции, он, может быть, не настолько известен, но те, кто увлекается этой темой, обязательно знают его. 8 декабря умер Гриша Димант. Ему было 56 лет. Скажу о нем два слова. Мы виделись в августе. Мы дружили, и очень странно все это узнавать было от общих друзей. Гриша эмигрировал из Риги, он был одним из первых советских рокеров, работал в различных программах, в том числе и с Лаймой Вайкуле, с которой он очень дружил в последнее время. Он эмигрировал в начале 70-х, оказался в Нью-Йорке, играл в американских рок-группах, потому как был прекрасный гитарист. У него родился сын, еще в Риге. Он с ним и эмигрировал. И сын в Америке сделал замечательную карьеру. Он стал участником культовой американской группы «Лимп бискит». Это звезды первой величины в Америке последних лет. Благодаря сыну сам Гриша не раз принимал участие, как гитарист, в записи альбома Эминема и других звезд, его эмиграция ради детей оправдалась.

А сам Гриша Димант записал два жанровых альбома. Один - в Нью-Йорке, в 78-м году, а второй - уже в Лос-Анджелесе, «Ностальгия». Его биография примечательна еще и тем, что он работал в Голливуде - озвучивал героев со славянским акцентом. В частности, он работал над фильмом «Список Шиндлера», масса других фильмов в его фильмографии, если можно так сказать, снимался в маленьких эпизодических ролях, снимался в рекламе, но вот много курил и это, как и Юла Бриннера, привело к трагедии. Год назад он заболел и даже американские врачи и любые возможности, которыми он располагал, не смогли ему помочь. Не прошло и года, как Григория Диманта не стало.

Но Гриша Димант был очень веселый человек. Хотя в его репертуаре есть замечательное исполнение песен Есенина, я считаю, что «Клен ты мой опавший» лучше, чем он, никто не спел. Но он был человек веселый и очень позитивный. И мне бы хотелось закончить программу, пусть и на грустной ноте, но веселой песней в исполнении Гриши Димонта с первого альбома, которая называется «Денежки».

МОРФЕССИ Юрий Спиридонович (04.09. 1882, Одесса- 06.08.1957, Париж)- эстрадный певец, актер оперетты. По национальности грек. По настоянию родителей готовился освоить профессию архитектора. Пел в церковном хоре, увлекался театром, был завсегдатаем домашних музыкальных салонов, где был замечен его неординарный песенный талант. Согласно семейной легенде, в доме известной одесской меломанки пение Юрия Морфесси слушал выдающийся итальянский певец М. Баттистини, порекомендовавший юноше посвятить себя опере. Юрия Морфесси принимают учеником в Одесский оперный театр, где он вскоре дебютировал в партии Валентина («Фауст» Гуно).

После недолгой работы в киевской оперной труппе М. Бородая (1905) перешел на «легкий» жанр; уже в сезоне 1905— 1906 на первых ролях в оперетте Ростова-на-Дону, затем в Петербурге (1906) — поет в лучших опереточных труппах, одновременно заключает контракт с варьете «Олимпия». Много времени проводит в Новой Деревне, изучает цыганское пение, слушая знаменитый хор Н. Шишкина и др. Увлекшись русскими и цыганскими романсами, переходит на эстраду. Огромной популярности Юрия Морфесси способствует не только модный репертуар, прекрасная сценическая внешность, но, главным образом, удивительной красоты голос, способность передавать сильные чувства, благородная манера исполнения. Еще одна семейная легенда говорит о том, что пение Юрия Морфесси слушал Ф. Шаляпин, назвал певца «Бояном русской песни».

В сопровождении своих постоянных аккомпаниаторов - гитаристов Саши Макарова (автор романса «Вы просите песен...») и Де-Лазари пел в театрах-буфф, варьете, концертных залах, совершал большие концертные поездки по России. Не раз пел при Дворе в присутствии императорской семьи. В репертуаре Юрия Морфесси романсы: «Плакучие ивы», «О, позабудь былые увлеченья», «Эх, раз, еще раз», «Я пережил свои желанья», «Вы просите песен», «Хризантемы», «Мираж», «Жалобно стонет», «Я помню вечер», «Время изменится», «Не весь я твой» (написан братом, Д. Морфесси на ст. С. Надсона), «Как хороши те очи», «Помнишь ли ночь» и многие другие. Был первым исполнителем песни «Раскинулось море широко», которую услышал юношей еще в Одессе. Популярностью пользовались городские и народные песни: «Маруся отравилась», «Умер бедняга», «Ухарь-купец», «Душегрейка», «Коробейники», «Как цветок душистый», «Мурочка», «Сухая корочка», «На последнюю пятерку» и др. Юрий Морфесси исполнял их в белой косоворотке и купеческом кафтане, иногда в поддевке и сапогах. С началом войны (1914) в его репертуаре появились песни патриотического содержания: «Пожар московский», «Рвемся в бой», «Казак Крючков» и др. Известность артиста, его дарование, внешние данные привлекли внимание кинематографа: в 1912 снялся в к/ф «Петля смерти», затем в «Княгине-цыганке», «Веселом мертвеце» и др. Сразу после революции Юрий Морфесси вернулся в родную Одессу, где открыл кабаре.

В 1920 эмигрировал. Его гастрольные маршруты пролегли по всей Европе. С 1936 работал в Югославии. После войны, потерпев несколько неудач в семейной жизни, с расстроенным здоровьем, Юрий Морфесси поселяется в Париже, где изредка выступает в ресторанах. Однако слава его прошла, и он закончил свой жизненный путь в нищете и полном одиночестве. Еще в России граммофонные фирмы вели борьбу за право записать Юрия Морфесси (было записано 74 произведения). В 30-40-е гг. граммофонные фирмы «Парлофон», «Одеон» и др. сделали около 100 записей песен и романсов в его исполнении. В 1990 фирма «Мелодия» выпустила первую долгоиграющую пластинку с лучшими песнями и романсами в исполнении «Бояна русской песни». Юрий Морфесси написал книгу «Жизнь, любовь, сцена», изданную в Париже и Берлине. А в 1997 вышел первый лазерный диск с его шлягерами.
В. Сафошкин

Осужденная на 13 лет стала лауреатом конкурса «Калина красная»
 

23-летняя Жаргалма Базарон отбывает наказание в женской исправительной колонии в Бозое в Иркутской области с мая 2007 года. Уроженка села Харгана Селенгинского района приговором суда осуждена к 13 годам лишения свободы за совершение особо тяжкого преступления. Со своей подругой они расправились с 25-летней знакомой. Из 40 финалистов Жаргалма стала третьей девушкой, которая была удостоена чести принять участие в гала-концерте победителей. Она отправила на предварительный отбор свою песню «Купола». Впечатленная красотой православной церквушки в Бозое, молодая заключенная поддалась творческому вдохновению. А в конце ноября 2008 года Жаргалма приняла участие в гала-концерте, который состоялся в Красноярске.
Девушка из благополучной семьи, в детстве окончила музыкальную школу по классу фортепиано. Проучившись два года в музыкальном колледже, была отчислена из-за пропусков и неуспеваемости. На момент совершения убийства она была студенткой факультета начального образования БГУ.
Песни победителей V конкурса «Калина красная» в скором времени традиционно выпустит на диске музыкальный партнер компания «Союз Продакшн».

Blatata.Com

Григорий Лепс представит в Кремле свой новый диск «Водопад»
 

Григорий Лепс покажет программу «Водопад», в канун выхода нового альбома. Лепс- певец, Лепс-философ, Лепс-экспериментатор, Лепс-поэт, верный своим традициям и постоянно ищущий что-то новое. Загадочный, галантный, страстный, обладатель неповторимого тембра и уникальной манеры исполнения, он работает на стыке жанров. Рок, эстрада, шансон, авторская песня и даже классика - в песнях Лепса они смешаны в один огнедышащий коктейль, и порой даже глубокий знаток не может определить, где кончается один и начинается другой.
В Кремле поклонников Григория Лепса ждет еще один подарок от артиста – «Водопады» не просто концертная программа, а концептуальный спектакль. А потому будет проходить в декорациях, равных которым зритель еще не видел.

Blatata.Com

Бутырка
 

«БУТЫРКА» - группа, работающая в стиле русского шансона, создана продюсером Александром Абрамовым в Москве осенью 2001 года. Владимир Ждамиров (р. 6.08. 1958 г., родился в Воронежской области) – вокал, автор музыки. Олег Симонов (р. 22.06. 1967 г., родился в Тобольске) – стихи, клавишные; находился в заключении. Дебютный альбом вышел в 2002 году и принес группе широкий успех и популярность, в том же году вышел и второй альбом группы. Был снят клип на песню «Запахло весной» из второго альбома. Группа получила общественную музыкальную премию «Достойная песня 2002 года» за лучшее видео в жанре русского шансона. Группа гастролирует в России и за ее пределами.

Концертная программа Григория Лепса под названием «Водопад» была представлена публике 10 февраля в Государственном Кремлевском дворце. Организаторы сдержали слово, «Водопад» изобиловал старыми хитами, такими, как «любимая песня» Григория Лепса «Натали», «Ну и что», «Она», «Крыса-ревность», «Лабиринт», а также неизданными композициями, или, как назвал их артист, «водными процедурами, для здоровья».
Тематика большинства новинок Григория Лепса была так или иначе связана с водой, как, например, в композиции «Водопад», давшей название программе, или в философской песне-размышлении «Что может человек», в тексте которой, помимо мыслей о месте человека на Земле, есть прозрачный намек на неизменную тему ежедневных новостных сводок, «кризиса». Выделялась среди свежих композиций песня Григория Лепса с припевом «Я ищу в этом городе женщину, ту единственную свою», выполненная в необычном для артиста латиноамериканском стиле. «Довольно интересное произведение, - объявил ее Григорий Лепс. - Я никогда не пел такую музыку, может быть, лет 20 назад».
Исполнил ее Григорий Лепс дважды: один раз в середине концерта, второй – в самом конце, объясняя это тем, что «не очень хорошо запомнил эту песню». Помимо собственных композиций, Григорий Лепс порадовал собравшихся исполнением практически забытого произведения Максима Фадеева «Беги по небу», песни Владимира Высоцкого «Парус», давно вошедшей в репертуар артиста, а также двух русскоязычных версий композиций британского коллектива Coldplay «Yellow» и «The Scientist».
Сам Григорий Лепс был в привычном сценическом образе - черные круглые очки, которые Григорий Лепс снял только к концу программы, белая рубашка навыпуск, черный жилет и черные брюки. На протяжении всего концерта Григорий Лепс часто благодарил зрителей, обращался к музыкантам на немецком языке, беспрестанно шутил, активно жестикулировал в характерной для него манере, иногда даже переходя в танец, и всячески юморил. Так, после дуэта «Я тебе не верю», в которой Ирину Аллегрову заменяла бэк-вокалистка Ольга Никитина, Григорий Лепс под аккомпанемент музыкантов спел припев в стиле «русский шансон»: «Я те не верю». А после «Я слушал дождь» с длинным клавишным вступлением, прослушав соло гитариста и бас-гитариста, Лепс тихим голосом затянул «Желтые тюльпаны – вестники разлуки…». «Это легендарная песня композитора Николаева, - иронично прокомментировал он. - Сколько денег он себе заработал на этой песне, вы себе не представляете. Я бы мог купить себе уже Кремль».
Публика тепло воспринимала и пополнение репертуара, и иронические высказывания Григория Лепса. Периодически с балкона доносилось то «Браво!», то «Молодец!». Среди зрителей присутствовали и именитые гости, которых Григорий Лепс представил всему ГКД лично: Алла Пугачева, Максим Галкин, и «малоизвестный человек», по словам Григория Лепса, Костя Цзю. Не обошел стороной Григорий Лепс и «постоянную рубрику концерта». Перед песней «Рюмка водки на столе» Григорий Лепс попросил зрителей достать свои мобильные телефоны и повернуть их к сцене. «Мда, два телефона на весь Кремль, - сначала заметил певец, потом присмотрелся и констатировал: - Есть связь!» «Балкончик! - обратился он еще раз к публике. - Первые, они понятно: все бабки на билеты потратили. А, вот у Галкина есть…», - заметил Григорий Лепс и уже во время песни попросил не выключать телефоны до ее окончания.
Что же касается сценического антуража, то он действительно являлся аллюзией к водопаду: вертикальные металлические конструкции, которые свисали с потолка, благодаря игре света напоминали его струи.
12 и 13 февраля состоятся еще два представления программы «Водопад».

Blatata.Com

Знаменитые усы, “звездная” улыбка, широкие жесты, гусарская выправка. Вилли Токарев – одна из самых ярких звезд русского шансона – встречает свой юбилейный год (в 2009-м ему исполнится 75 лет!) в творческих хлопотах. Автор “Небоскребов”, “Тети Хаи” и “В шумном балагане” гастролирует по всему миру, дает концерты в ночных клубах Москвы (причем поет всегда вживую), работает над новыми альбомами. А в свободное время воспитывает вместе с женой Юлией, которая моложе его всего-то на 43 года, двух детей – мальчика и девочку.

Заслуженный еврей Брайтон-Бич
– Вилли, что в жизни труднее – добиться успеха или удержать его?
Вилли Токарев: – И то и другое очень трудно. Одни артисты взлетают в зенит славы – и тут же падают, другие взлетают и держатся какое-то время – потом падают. Третьи взлетают и держатся до самой смерти – как Элла Фицджералд, Фрэнк Синатра и многие другие. Я считаю, что у каждого своя судьба, которая зависит и от небес, и от него самого. Мне добиться популярности было легко, потому что я привык все делать сам: пишу песни – стихи и музыку, делаю аранжировки и даже сам записываю альбомы на своей студии.
До эмиграции я работал с лучшими музыкантами страны, а может быть, и мира – в оркестре Анатолия Кролла, в симфоджазе Жана Татляна, в ансамбле “Дружба” Александра Броневицкого. Работа с этими коллективами дала мне возможность получить образование, которое не получишь ни в какой консерватории.
– Тем не менее вы решили эмигрировать в США.
Вилли Токарев: – Я действительно уехал, потому что не мог петь мои песни здесь, они не вписывались в рамки существующего порядка. Хотя в Советском Союзе я жил очень хорошо, я уже тогда написал массу песен, которые стали популярными. Их пели Пьеха, Мулерман, Макаров, ансамбль “Дружба”. Я получал хорошие авторские, купил квартиру в Ленинграде и в деньгах не испытывал никакой нужды. Но я поехал, чтобы издать свою продукцию там, где мне не будут мешать.
Я покинул страну нищим, у меня даже отобрали мой контрабас, на котором я мог бы зарабатывать деньги. Меня никто не ждал в Америке. Конечно, меня приняли бы евреи, но я не хотел никого обманывать и сразу сказал, что я русский, родился на Кубани. И за двадцать с лишним лет жизни на БрайтонБич я ни разу не слышал в свой адрес упреков в том, что я не еврей. Меня там уважают, я даже получил неофициальное звание – заслуженный еврей Брайтон-Бич, потому что воспел их в своих песнях.
– Что вам дал опыт жизни в США? Вы почувствовали себя американцем?
Вилли Токарев: – Нет, я никогда не старался стать американцем, я был русским парнем, который соблюдал законы и правила этой страны. Потому что считаю, что никогда не нужно входить в чужой монастырь со своими правилами. И я очень благодарен Америке за то, что она приютила меня, дала возможность состояться. Мне даже дали американское гражданство, которое не имеют многие из тех, кто там постоянно живет. Я начинал с нуля: убирал квартиры, был разносчиком почты на Уолл-стрите, работал на пекарне, медбратом, механиком по ремонту печатных машинок, таксистом. Меня четыре раза грабили, могли убить. Там это очень просто, в Нью-Йорке убивают 50–70 таксистов в год.
Понемногу начал выступать. Сначала я пел в каком-то кабачке, получая 120 долларов за вечер. Но скоро эта сумма выросла до двух тысяч долларов за три дня работы. Я смог купить квартиру, машину, стать человеком. А когда я выпустил диск “В шумном балагане”, мне посыпались приглашения из Японии, Южной Африки, Канады, Бразилии. Я выступал в ночном клубе “Одесса”. С началом перестройки ко мне нескончаемой вереницей потянулись писатели, артисты, спортсмены из России.
Они приезжали в Нью-Йорк и говорили: “Везите нас к Вилли Токареву”. Самым светлым событием тогда стало официальное приглашение в 1989 году приехать в Советский Союз с концертами.

Я стал богатый сэр и приехал в СССР
– И вы после длительного перерыва вернулись на родину.
Вилли Токарев: – Меня отговаривали: тебя посадят за твои песни. Но я приехал с теми самыми песнями, которые когда-то запрещали. И вместо тюрьмы я имел триумфальный успех, дал более 70 концертов по городам Советского Союза. Выступал бесплатно в больницах, городских организациях, которые не имели возможности заплатить. Я никогда в таких случаях не торгуюсь – иду и пою.
– Говорят, что во время денежной реформы вы потеряли крупную сумму.
Вилли Токарев: – Это правда, я потерял 200 тысяч долларов, по тем временам это были большие деньги. В 1990 году я дал около 170 концертов, проехал от Украины до Дальнего Востока, Камчатки и Сахалина. И заработал большие деньги. На них тогда можно было купить две квартиры, две машины и еще бы осталось на жизнь. Я не захотел конвертировать их в доллары. Дай, думаю, оставлю в рублях, страна уже другая, не надо бояться. Я оставил их в сберкассе, а сам вернулся в Америку. У меня тогда родился ребенок, поэтому два-три года я не мог ездить на гастроли. За это время деньги здесь поменяли, и когда я приехал, то на моем счету была сумма, которой мне не хватило бы на то, чтобы пригласить друзей на обед в приличном ресторане. Для сравнения: в Америке за 25 с лишним лет у меня в банке даже цента не пропало.
Здесь же я потерял крупное состояние. Но я не виню в этом никого. Это так называемые форс-мажорные обстоятельства. Вся страна пострадала.
– Российские поп-звезды с нескрываемым удовольствием поют под фонограмму.
Вилли Токарев: – Я пою только живьем. Не могу обманывать зрителя, ведь пение под фонограмму – это наглый обман. Я бы таким певцам и певицам платил тоже “под фанеру”: после их выступления взял бы хорошую пачку долларов, пошелестел у микрофона, записал бы этот шелест на кассету и отдал бы им.
Это было бы честно. Они хотят, не трудясь, заработать больше денег. Но всех денег все равно не заработаешь.

С замужними дела не имею
– Чубчик – это хорошо, но и знаменитые усы Вилли Токарева действуют на женщин, как красная тряпка на быка. Вы их когда-нибудь сбривали?
Вилли Токарев: – Один-единственный раз. Когда я по конкурсу поступал в ансамбль “Дружба”, Броневицкий сказал: “Завтра приступай к работе, но сбрей усы”. Я сбрил, и меня тут же бросила моя девушка. Она сказала: “Я не могу тебя представить без усов”. Значит, подумал я, она любила мои усы, а не меня. Слава богу, кроме нее были другие девушки.
– Что для вас является решающим фактором для сближения с женщиной?
Вилли Токарев: – Вы знаете, у меня такое правило: если я встречаю женщину, которая мне нравится, но вижу, что у нее ко мне нет подобного чувства, я ее тут же теряю. Мне не надо ни сексуальных отношений, ни духовной близости – ничего. И еще: я никогда не имею дела с замужними женщинами – это у меня принцип. Не все женщины, даже очень красивые, могут задеть мои чувства. Иногда женщина потрясающе красива, а в сексуальном отношении – никакая. А бывает ничего в ней, казалось бы, нет, а вызывает у меня столько желания! Это какой-то секрет, я его не могу понять. Очевидно, какие-то волны исходят от такой женщины, происходит попадание в резонанс.
– Вы ведь были не единожды женаты…
Вилли Токарев: – Ну, знаете, от ошибок никто не застрахован. Тем более, когда чувство побеждает рассудок, человек может натворить очень многое. У меня такое бывало, и я не скрываю этого. Но жизнь расставляет точки над i там, где это нужно, и с течением времени происходили разводы. Я считаю, это нормально. Если у человека неудобная обувь или одежда, он меняет ботинки, костюм, рубашку. Меняет машину, квартиру и даже государство.
Так почему бы ему или ей не поменять вторую половину, если жить вместе стало неудобно? Я не имею претензий ни к одной из моих бывших жен и к детям тоже. И, насколько могу, помогаю им.


Папа Вилли
– Расскажите, как вы познакомились со своей Юлией?
Вилли Токарев: – Мы познакомились в метро, она подсказала, куда мне ехать, и я пригласил ее на концерт. Я тогда жил в Америке и не думал, что мы можем быть вместе. Но так получилось, что мы очень долго перезванивались, встречались, и я увидел, что у нас много общего: музыкальные вкусы, чувство юмора, любовь к кино – Юлия училась во ВГИКе. Она любит читать, и я тоже много прочел за свою жизнь.
Не скажу, что я потерял голову, наоборот, все взвесил очень трезво. И понял, что лучшего не могу и желать.
– Возраст любви не помеха, по крайней мере, до тех пор, пока мужчина остается мужчиной.
Вилли Токарев: – Это удивительно, но мы не ощущаем разницы в возрасте. Я могу сейчас сделать то, что я делал в 20 лет: проплыть 5 километров, отжаться 20 раз, пробежаться по Садовому кольцу рысцой. Я Скорпион, а по китайскому гороскопу – Собака. И люди, которые разбираются в гороскопах, сказали, что у меня потрясающая природная энергия. Да, она намного моложе меня, но любовь приходит к людям разного возраста. И это очень хорошо. Когда мужчина перестает замечать женщин, он уже не мужчина, а живой труп.
– От вашего союза с Юлией родились прелестные дети – Эвилина и Милен. Какими бы вы хотели их вырастить, чему научить?
Вилли Токарев: – Прежде всего хочу, чтобы они были самостоятельными. Если кто-то из них упадет, я подниму, помогу встать. Но я бы не хотел, чтобы они надеялись только на папу и маму. Конечно, я сделаю все, что могу для их образования. Они занимаются в музыкальной и художественной школах. Они должны прекрасно знать наш язык, культуру, классику, должны быть стопроцентными россиянами.

Blatata.Com

Любовь Успенская готовит бенефис на НТВ
 

НТВ готовит сюрприз – бенефис Любови Успенской, одной из любимейших певиц не одного поколения россиян. Невероятная сила обаяния, глубокие, завораживающие интонации, оригинальный репертуар – всё это снискало Любови Успенской поистине всенародную славу. Даже когда Любовь Успенская жила в далёкой эмиграции, многочисленные поклонники её таланта находили записи новых альбомов певицы и контрабандой привозили их в Советский Союз...
С Михаилом Шуфутинским Любовь Успенская исполнит свой легендарный хит «Люба-Любонька». В дуэте с Александром Маршалом прозвучит «Гусарская рулетка», с Анжеликой Варум – «Сердце». Вместе с Александром Розенбаумом, близким другом певицы, они исполнят песню «Облака», которую написал сам маэстро.
Вадим Такменёв в рамках своего документального расследования посетит города и страны, знаковые в судьбе певицы: Украину, где прошло её детство, Армению, где она начала свой творческий путь, Италию, куда она эмигрировала, США, где жила долгое время. Зрителей НТВ также ждут встречи с людьми, которые оставили след в жизни певицы. Самой Любови предстоит невероятно трогательная и эмоциональная встреча с человеком, некогда любившим её, но потерявшим связь с ней на долгие годы… В откровенном интервью певица расскажет о страшной потере – смерти детей-близнецов, а также о других не известных ранее подробностях своей жизни.
Ещё один сюрприз для зрителей – оригинальное исполнение классики городского романса – песни «Прости меня, мама». Любовь Успенская попробует себя и в совершенно неожиданном амплуа. Новая аранжировка песни «Пропадаю я» превратится в захватывающий футуристический клип в стиле «Матрицы», где Успенской предназначена главная роль.

Blatata.Com

В другой жизни Александр Розенбаум был блатным
 

В другой жизни Александр Розенбаум был блатным

«В других жизнях я был еще военным и блатным. Это я точно знаю. Многие годы вижу два сна. Один связан с войной, где я всю дорогу бегу, спасаясь от взрывов. А во втором — тюрьма: решетка, нары... Я никогда не «гулял под судом», нет у меня уголовников и среди родных и близких. Но я писал об этом без правок, очень правдоподобно, как будто все это видел собственными глазами и пережил. И все, что о тюрьме, было создано мной в очень молодом возрасте», - сообщил Александр Розенбаум в интервью «Теленедели».

Blatata.Com

Юбилей Аркадия Северного отметят в «Гоголе»
 

70 лет со дня рождения шансонье Аркадия Северного будет отпраздновано в Москве в клубе «Гоголь» 15 марта. Вспомнить Аркадия Северного придут основатель группы «Выход» Сергей «Силя» Селюнин, Псой Короленко, Гарик Осипов, Серж Сакенов, группы Klezmasters, «Кабаре безумного Пьеро» и другие. В программе вечера также будет показан документальный фильм «Аркадий Северный. Человек, которого не было» режиссера Максима Катушкина, снятый в прошлом году (автор идеи - Лев Лурье, автор сценария - Александр Бурячко). Начало в 18.00.

Blatata.Com