|
ты меня не догонишь, друг.
как безумец, в слезах примчишься, а меня – ни здесь, ни вокруг. ужасающие хребты позади себя я воздвигну, чтоб меня не настигнул ты! постараюсь я все пути позади себя уничтожить, – ты меня, дружище, прости!.. ты не сможешь остаться, друг... я, возможно, вернусь обратно, а тебя – ни здесь, ни вокруг. Хуан Рамон Хименес |
Коллекция потерь... какая боль
в ней спрятана от взгляда посторонних? Мы носим маски, мы играем роль и прячем грусть и в этой грусти тонем, идем на дно с улыбкой на губах неискренней и где-то театральной... теряемся в пространствах и веках, сводя всю жизнь к комедии банальной... Платя за все немыслимой ценой потерь и слез и ран в душе саднящих... Достойно ль в этой юдоли земной хоть что-то быть реальным, настоящим? Любовь? Но вновь расходятся пути... Надежда? Свет звезды, что скроют тучи... А Вера... Нелегко в себе найти ту силу, что забыть не даст о лучшем... Коллекция потерь...потерян счет тому, что там размещено без срока... Но мы опять на кон поставим все, платя ценой немыслимо-высокой... (с) |
-- леди осень, в начале письма:
я влюблен в вас, признаюсь, и очень... до свидания. мистер зима... вот и все, что скажу, леди осень... -- до свиданья? но, мистер... зима? вы как ветер - сквознули признаньем и исчезли. я снова одна остаюсь. буду ждать. до свиданья. -- я не знаю, что надо сказать сверх того, что само прокричалось. не способен два слова связать, да и сердце не вовремя сжалось. тут бы нужно про небо и свет, про надежды, цветы и волнение. и о том, что ваш нежный портрет пробуждает во мне вдохновенье. дескать, я вас три жизни искал в инкарнациях первых красавиц, чувство гордое не расплескал, на случайных в пути не бросаясь. -- я не знаю, что вторить в ответ. вы смутили меня, право, очень. только знайте, и мне ваш портрет симпатичен. вот так. между прочим иногда и слова не нужны, чтоб почувствовать в сердце волненье. вы откройте свои мне мечты стихотворной строкой откровенья. -- знал и верил: судьба приведет нас еще в этой жизни друг к другу... я услышу: меня позовет ваше сердце сквозь дали и вьюгу. будет встреча и будет восторг узнавания и упоенья... в одиночестве долгом продрог, как, скажите, приблизить мгновенье, -- мы назначим и дату, и час. ожиданье покажется пыткой. - звать меня леди осень, а вас? - так скажу я при встрече с улыбкой. -- рухнет в прах вековая тюрьма. я, свободный, скажу: -- леди осень, познакомимся: мистер зима. я - признаюсь - влюблен в вас - и очень... наталья балуева |
устала… не жду… в перемены не верю.
привыкла… живу… нет, не так – дни делю на жаркое лето «сплошного безверья», слезливую осень моих «не люблю», суровую зиму извечных «не вместе» и как-то с весной… «это было давно». что? счастье? да, слышала, кажется в песне. а может, по радио… мне все равно… черчу свою жизнь аккуратно, с линейкой – еще миллиметр – параллельно всему. качнется судьба тополиною веткой, и я свой рисунок на части порву! начну все сначала, возьму акварели и лист разрисую, как яркий каприз! жаль, только одна рисовать не умею… а ты помоги… набросай мне эскиз. наталья балуева |
одиночество мы гуляем с ним под дождем, возвращаемся в дом вдвоем, спать ложимся в одну постель, утром слушаем птичью трель, кофе пьем на двоих один, перед зеркалом вместе стоим, в выходные ходим в кино, тоже вместе и место одно, курим в парке одну на двоих, вместе пишем нелепый стих… убежала б… да что-то не хочется… так привыкла к тебе, одиночество. наталья балуева |
по блестящему паркету
из осенних мокрых листьев, по рисованным портретам, по дождям, обрывкам писем, по написанным мной строчкам, по твоим смешным ответам, по онлайнам, многоточью, по несказанным приветам, по ночному многостишью, по придуманному раю глаз моих ты не увидишь и мой голос не узнаешь… наталья балуева |
* * *
"так бесконечно далека..." ты пишешь... между нами - споры, обрывки писем - в пол-листка, в глухом квадрате монитора... звонка раскатистая трель... слова - короткие... так просто... уходят поезда - в апрель из ноября... осенний остров плывет по мареву дождей. пейзаж - привычен до упора... заменит светом витражей зима чуть позже окна. Город похож на пруд - такой же сонный - в котором отразилась ночь, и в быстрых тенях заоконных, опять летит куда-то прочь обыденная серость дней, щебечущая что-то стая… и я за ними улетаю. И с каждым мигом все больней мне расставаться… Понимаю – рисует не моя рука твою весну, я это вижу – хоть бесконечно далека… Но, знаешь, ведь и ты – не ближе…. Вера Ермак |
* * *
Читать его короткие слова, Написанные словно через силу. Не верить в то, что я еще жива, Не спрашивать – того ли я просила, Когда-нибудь мне это надоест. И я, судьбу сверяя по разметке, Вернусь на ожидающий насест Твоей блестящей золоченой клетки. Расшаркаются прежние друзья. И станет жизнь легка, приятна глазу,- От сих - до сих. Как встарь. От А до Я. …И строки песен – строго по заказу… Когда-нибудь. Не завтра. Нет – потом, Не послезавтра! Не к зиме. Не к лету! …Грустя, сереет солнце за окном, Как будто тоже требует ответа… …Когда в дожде остановлюсь, спеша, Смотреть, как по асфальту день распластан… …И наплевать, что ссыплется душа Куда-то вниз – с шуршаньем пенопласта… Вера Ермак |
Счетчик потерь
Счетчик запущен. Считаю потери. Дождик - все пуще. И ломится в двери Память, приправив мне болью обильно Правду о том, что не стоит быть сильной - Это не ценят ни жизнь, ни мужчины. ПлАчу. Наверное, в этом причина? ...Быть чуть нежней? и внимательней? Разве? Мира и времени разнообразье Тоннами грубых и глупых ошибок, Томными тенями зыбких улыбок К этому вроде бы не обязало... Знаю, что мало...как все-таки мало... Душу расправлю свою осторожно. Крылья измяты. Лететь ли? Возможно... Только, ты знаешь, хотелось..а, ладно. Зеркала глубь отражает прохладно: Стрелки часов отмеряют дорогу. ...Вот и коллекция больше. Немного... Вера Ермак |
На проезжей дороге трава не растёт...
На проезжей дороге трава не растёт. Я хотел тебе, девочка, это сказать, но тяжёлая ночь ни вздохнуть не даёт, ни упрямые губы для крика разжать. Хочешь, выйдем с тобой в заоконные сны - пусть колышутся руки зелёных ветвей, когда я тебя в пьяное небо весны отпущу с леденящей ладони своей. И когда под покровом падучей звезды я помедлю в столетия утлые плыть - я тебе напророчу любовь без беды, а потом наколдую меня позабыть, потому что в душе моей слишком темно для того, чтобы верить, что это пройдёт; потому что, казалось, мы счастливы, но на проезжей дороге трава не растёт... Евгений Петропавловский |
Три женщины ходят ко мне...
Три женщины ходят ко мне; и грусть в моём сердце такая, что я не уверен, что не придумал себе их. Не знаю, зачем эта мука тому, кто тянет за ниточки с неба. Одна мне нужна - одному - такая, которая мне бы гасила под вечер огни и, глядя в усталую душу, шептала: "Приляг, отдохни. А я твой полёт не нарушу. Ты там, ты на Лысой горе возьми отворотные травы - я зелье на лунном костре сварю не для зла иль забавы, магический вычерчу круг ножом с моим именем, милый, и всех твоих тёмных подруг я вышепчу с адовой силой; и каждую я заменю, кого называл ты своею; тебе - лишь с тобой изменю, тебя же потом пожалею..." Но нет её в мире. Летит грустинка о ней золотая. А я поднимаюсь в зенит затем, чтобы рухнуть, сгорая; и в тайном кружении дней в холщовых мешочках держу я сердца трёх летучих мышей - поэтому, круг образуя, три женщины ходят ко мне; за смехом печаль свою прячут; и только при полной луне они в одиночестве плачут... Евгений Петропавловский |
Я не скажу тебе - Прощай...
Я не скажу тебе: "Прощай!" Я не скажу тебе: "Прости!" Я стану в тихую печаль листву осеннюю мести. Я стану в стынущий туман ронять холодный тёмный дождь, который, словно океан, не перейдёшь, не превзойдёшь. Ты отдалишься от меня на лёгкий взмах твоей руки, упрямо-бережно храня всё, чем с тобой мы далеки... А если спросят - что и как, скажи, что долго шла война, где я - твой друг, и я - твой враг; и что война завершена, и что немыслимый урон вражду лишил последних сил; и что никто не побеждён. И что никто не победил. Евгений Петропавловский |
Осенний джаз
Голова – последний одуванчик, осень дунет – нету головы… Ты грустишь, далёкий взрослый мальчик, тот, с которым мысленно – на Вы. Я грущу. И спелись наши грусти и поют, минорами сплетясь. Мне ли останавливать? Да пусть их пухом одуванчика летят… Мир был юн – когда мы были юны, И плодом по осени созрел. Жизнь рвала календари и струны – Жил ли тот, кто в жизни всё успел? В нас есть то, что нужно нам на свете, Эта осень музыкой полна… Бережно в руках садовник-ветер Нашей грусти носит семена. Петелина Мария |
http://content.foto.mail.ru/mail/fen...logs/i-422.jpg
Я ласкал ее долго, ласкал до утра, Целовал ее губы и плечи. И она наконец прошептала: «Пора! Мой желанный, прощай же — до встречи». И часы пронеслись. Я стоял у волны. В ней качалась русалка нагая. Но не бледная дева вчерашней луны, Но не та, но не та, а другая. И ее оттолкнув, я упал на песок, А русалка, со смехом во взоре, Вдруг запела: «Простор полноводный глубок. Много дев, много раковин в море. Тот, кто слышал напев первозданной волны, Вечно полон мечтаний безбрежных. Мы — с глубокого дна, и у той глубины Много дев, много раковин нежных». Константин Бальмонт |
* * *
По звёздам, по росам, по скалам, В мельканье безудержных дней, Тебя я повсюду искала, Своих подгоняя коней. По слову, по жесту, по взгляду Твои я ловила следы, Всё время казалось, что рядом, Всё время случался не ты... Измены, удары, погони – И всё же тебя я нашла... Но кони, проклятые кони Несут, закусив удила! Петелина Мария |
* * *
Тело – вдребезги об асфальт. Душу – на волю вольную. Если любимых «печали» звать, То покидать их больно ли? Кто так ушёл – навсегда прощён. Сердце на всех расплавила… Что тебе надо, любовь, ещё?! Я тебе всё оставила. Петелина Мария |
* * *
Не надо пеплом посыпать страницы И говорить о том, кто виноват. Пускай несут две розовые птицы Наш, на двоих, единственный, закат. Закрой глаза, расплавленные болью, Уйди туда, где наши облака, И эта радость, смешанная с солью, Вернётся снова. Веришь? А пока Тепла не жди. Запутавшийся ветер Во мне захлопнул тысячи дверей, И всё живое гибнет в тусклом свете Уставших за ночь старых фонарей моей души... Петелина Мария |
Шрам
И ты пройдешь под сенью сонных лет Дорогой палачей и прокаженных - Стезей любви ушедшей. Той, что - нет Сильнее... и страшней. Чужие жены Нас будут клясть и поминать богов - Какие есть! - чтоб посылать проклятья По следу наших утренних шагов… И, торопливо надевая платья, И второпях целуя тех, кто был Нам до утра – единственным и вечно Любимым, мы – исчезнем… …А от крыл Всего-то – шрам… … Ты помнишь - боль? Конечно, Ну как - забыть… …А я - себе лгала… …Теперь в душе - одни оттенки льдины… И многоликих смыслов зеркала Опять сплавляют мысли воедино С уже давно проигранной судьбой - Заезженной до хрипа грампластинкой. …И усмехаюсь – «Пой, глупышка, пой… Дари себе напрасные картинки…» А - поздно… Знаешь, все, чего хочу - Покоя, но…Ни дна бы ни покрышки! Да - в руки дать своей судьбе свечу.. Она - слепА. Я - зряча... Даже слишком. Вера Ермак |
Я забываю имена...
...я забываю имена, ведь имена - всего лишь знаки вдоль троп, взбирающихся на вершину памяти.., во мраке любовей, выжженных дотла, они - астральные тела, и в их незримом зодиаке сориентироваться мне всё невозможней; пыль желаний - сквозь амальгаму встречных дней сочась - всё злей и донжуанней возводит в степень ноль обзор; мне в спину дышит Командор, но я всё ближе к донне Анне, переходящей в донну Икс... Что имя? Лишь координата, в которой проступает лик с чертами всех, кого когда-то любил.., живут их голоса, но тем грустнее их глаза, чем дальше нас листают даты... Евгений Петропавловский |
Войти в тебя, как в зеркало...
Войти в тебя, как в зеркало, хочу, но не могу; там тёмный лес, там карий мир с обратной стороны; там гаснут звёзды на лету и ветры на бегу; вот так же одиноко на поверхности Луны. По ком тебе недужится и плачется о ком? О чём тебе мечтается, хорошая моя? Ты - птица перелётная; тебе ли -- под замком... Я скоро отпущу тебя в далёкие края. Мы - словно половинки двух разбившихся зеркал: обрезать можно, склеить, только трещина видна, и лезут в эту трещину, не пряча свой оскал, косматые чудовища. И мрак. И тишина... Ну, что же. Остаётся наше зеркало разбить, удариться в веселие и пьяный тарарам. А жалко; я ведь мог тебя лет тысячу любить и на руках нести тебя по рифмам и мирам. Но чтобы не печалиться, чужих касаясь губ, ты можешь им рассказывать о том, что это лишь бредовый сон, в котором приходил к тебе инкуб, и ты его просила: "Сделай больно мне, малыш..," о том, что он на улице Бездомных Партизан нырял в тебя, как в омут, но, увы, не утонул, томил тебя бессонницей и плоть твою терзал, но подпись взять последнюю перо не обмакнул... А жить ты будешь долго, я тебе наворожил -- средь прочих провожающих на этом берегу, где с губ твоих слетело, будто дождик моросил: "Войти в тебя, как в зеркало, хочу, но не могу"... Евгений Петропавловский |
http://i057.radikal.ru/0902/2b/55767e431326.jpg
Я Вас Люблю! Поэтому Весь мир творю я заново. Он стар. Мильоны лет ему. В нем очень много странного, Смешного, старомодного И никуда не годного. Вот Горны Разгораются, И под блестящим молотом Различие стирается Меж оловом и золотом. Окупится богато нам Все, что рукой мы тронули. Клянусь разъятым атомом И всеми электронами! Но Вы Не улыбаетесь, Чему-то огорчаетесь. Чему? Не знаю, право, я, А, хитрая-лукавая, Зачем не превратил еще Вот эти Ваши серьги я В два крохотных вместилища Космической энергии! Терпение! Терпение! Сначала исцеление Бедняги прокаженного, Сначала превращение Изгоя окаянного. В наследника законного, Сначала воскрешение Неправедно казненного... Весь мир творю я заново! Леонид Мартынов |
Всё начиналось с белого холста
Всё начиналось с белого холста, Художник слыл наверно полубогом. Там, где строка была ещё чиста, Он акварелью написал о многом. И взмахом кисти, словно дирижёр, Он управлял землёй и небесами И наших душ безмолвный разговор Запечатлил объятьем между нами. Всё начиналось с белого холста, Той нашей первой и последней встречи. Там, где строка была ещё чиста, Художник написал:"ничто не вечно"! Москалёв Сергей |
* * *
Я думала, что ты мой враг, что ты беда моя тяжелая, а вышло так: ты просто враль, и вся игра твоя - дешевая. На площади Манежная бросал монету в снег. Загадывал монетой, люблю я или нет. И шарфом ноги мне обматывал там, в Александровском саду, и руки грел, а все обманывал, всё думал, что и я солгу. Кружилось надо мной вранье, похожее на воронье. Но вот в последний раз прощаешься. В глазах ни сине, ни черно. О, проживешь, не опечалишься, а мне и вовсе ничего. Но как же всё напрасно, но как же всё нелепо! Тебе идти направо. Мне идти налево. Белла Ахмадулина |
* * *
О, мой застенчивый герой, ты ловко избежал позора. Как долго я играла роль, не опираясь на партнера! К проклятой помощи твоей я не прибегнула ни разу. Среди кулис, среди теней ты спасся, незаметный глазу. Но в этом сраме и бреду я шла пред публикой жестокой - все на беду, все на виду, все в этой роли одинокой. О, как ты гоготал, партер! Ты не прощал мне очевидность бесстыжую моих потерь, моей улыбки безобидность. И жадно шли твои стада напиться из моей печали. Одна, одна - среди стыда стою с упавшими плечами. Но опрометчивой толпе герой действительный не виден. Герой, как боязно тебе! Не бойся, я тебя не выдам. Вся наша роль - моя лишь роль. Я проиграла в ней жестоко. Вся наша боль - моя лишь боль. Но сколько боли. Сколько. Сколько. Белла Ахмадулина |
* * *
По улице моей который год звучат шаги - мои друзья уходят. Друзей моих медлительный уход той темноте за окнами угоден. Запущены моих друзей дела, нет в их домах ни музыки, ни пенья, и лишь, как прежде, девочки Дега голубенькие оправляют перья. Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх вас, беззащитных, среди этой ночи. К предательству таинственная страсть, друзья мои, туманит ваши очи. О одиночество, как твой характер крут! Посверкивая циркулем железным, как холодно ты замыкаешь круг, не внемля увереньям бесполезным. Так призови меня и награди! Твой баловень, обласканный тобою, утешусь, прислонясь к твоей груди, умоюсь твоей стужей голубою. Дай стать на цыпочки в твоем лесу, на том конце замедленного жеста найти листву, и поднести к лицу, и ощутить сиротство, как блаженство. Даруй мне тишь твоих библиотек, твоих концертов строгие мотивы, и - мудрая - я позабуду тех, кто умерли или доселе живы. И я познаю мудрость и печаль, свой тайный смысл доверят мне предметы. Природа, прислонясь к моим плечам, объявит свои детские секреты. И вот тогда - из слез, из темноты, из бедного невежества былого друзей моих прекрасные черты появятся и растворятся снова. Белла Ахмадулина. |
* * *
Зацелована, околдована, С ветром в поле когда-то обвенчана, Вся ты словно в оковы закована, Драгоценная моя женщина! Не весёлая, не печальная, Словно с тёмного неба сошедшая, Ты и песнь моя обручальная, И звезда моя сумашедшая. Я склонюсь над твоими коленями, Обниму их с неистовой силою, И слезами и стихотвореньями Обожгу тебя, горькую, милую. Отвори мне лицо полуночное, Дай войти в эти очи тяжёлые, В эти чёрные брови восточные, В эти руки твои полуголые. Что прибавится - не убавится, Что не сбудется - позабудется… Отчего же ты плачешь, красавица? Или это мне только чудится? Заболоцкий Николай |
* * *
Выхода нет. Есть неизбежность… Наша любовь — Это наша вина. Не находящая выхода нежность На вымирание обречена. Выхода нет. Есть безнадёжность И бесконечность разомкнутых рук. Мне подарил твою нежность художник, Чтобы спасти меня в годы разлук. Видимо, ты опоздала родиться. Или же я в ожиданье устал. Мы — словно две одинокие птицы — Встретились в небе, Отбившись от стай. Выхода нет. Ты страдаешь и любишь. Выхода нет. Не могу не любить. Я и живу-то ещё Потому лишь, Чтобы уходом тебя не убить. Андрей Дементьев |
Я мел, любимая
Я бел, любимая. Я — мел, который морем был и рыб и птиц имел и побелел. Я меловой период. В глубине есть отпечатки раковин на мне. Моя ладонь, и та лишь оттиск допотопного листа. А ты — начало. Ты полёт стрекоз. Ты всплеск летучих рыб. Ты небо первых гроз. Ты только что начавшаяся жизнь. Ты радуга, ты первая из призм. Ты только что открытые глаза. Ты водопад из золота волос. Ты вылет первых ос. А я — глубинный мел, в моей душе былых стрекоз, и рыб, и птиц клише. Рукой весёлой камни разгребя, на белом мне — прочти: «Любил тебя». Семён Кирсанов |
Я сердце свое никогда не щадила:
ни в песне, ни в дружбе, ни в горе, ни в страсти… Прости меня, милый. Что было, то было. Мне горько. И все-таки всё это – счастье. И то, что я страстно, горюче тоскую, и то, что, страшась небывалой напасти, на призрак, на малую тень негодую. Мне страшно… И все-таки всё это – счастье. Пускай эти слезы и это удушье, пусть хлещут упреки, как ветки в ненастье: страшней всепрощенье. Страшней равнодушье. Любовь не прощает. И всё это – счастье. Я знаю теперь, что она убивает, не ждет состраданья, не делится властью. Покуда прекрасна, покуда живая, покуда она не утеха, а счастье. Ольга Берггольц |
Ты всё ещё тревожишься: что будет?
А ничего! Всё будет так, как есть: Поговорят, осудят, позабудут - У каждого свои заботы есть.. Не будет ничего.. А что нам нужно? Уж нам ли не отпущено богатств: То мрак, то свет, то зелено, то вьюжно.. Вот в лес весной отправимся, Бог даст.. Нет, не уляжется, не перебродит! - Не то, что лечат с помощью разлук... Не та болезнь, которая проходит.. Не в наши годы... Так-то, милый друг! И только ночью боль, порой, разбудит Как в сердце нож.. Подушку закушу.. И плачу, плачу... Ничего не будет! А я живу, хожу, смеюсь, дышу.... (с) |
Любовь пытаясь удержать
Берём как шпагу мы её: Один берёт за рукоять, Другой берёт за остриё. Любовь пытаясь оттолкнуть Мы оба давим на неё: Один эфесом другу в грудь, Другой - под сердце остриё. И тот, кто лезвие рукой Не в силах больше удержать Когда-нибудь в любви другой Возьмёт охотно рукоять. И рук, сжимающих металл Ему ничуть не будет жаль.. Как-будто он не испытал Как режет сталь.. Как режет сталь.. Евгений Агранович |
Похолодало, выпал снег, а в сердце плачет осень…
Каштан в твоем дворе почти все листья сбросил. Все последние дни я в прострации Угнетает тупиковость ситуации… Я чужая жена, ты - в другую влюблен… Но, которую ночь странный вижу я сон: Тихо падает снег, ты встречаешь меня Там, где синий трамвай проезжает звеня, Там, где ты так грустил, была счастлива я, Там, где звон колокольни – глас Судного дня Нас будил, поднимал, не давая уснуть. В этом звоне, как в вере, незримая суть. Сколько заповедей с тобой мы нарушили? Стыд не дым? Но разъел/растравил души нам. Осень стылым дождем тепло глаз, нежность рук Смыла, вымыла. Ну, какой я тебе, к черту, друг? Только снится зима, нежный свет фонарей У тебя в волосах, на ресницах снежинки Я навстречу к тебе так спешу. Поскорей! Туго тянется время до встречи резинкой. Ты стоишь у метро, без меня ты скучаешь. Ты встречаешь меня! Ты встречаешь!!! …Я чужая жена………………………….. ...........ты - в другую влюблен…………… …………………Между нами стена…….. ……………………………странный сон… ……………………………………….. стон © |
Любовь - не поцелуи и не вздохи,
О ней не нужно много говорить, Любви преподнеси надежды крохи, Она неприхотлива,- будет жить. Любовь добра, терпима, не спесива, И с полуслова все она поймет, Пускай бывает жизнь несправедлива, Любовь свое пристанище найдет. Достаточно ей ветерка внимания, Чтобы любовь отправилась в полет, Ей хватит даже робкого звучания Другого сердца,- и любовь поёт. Довольно ей прикосновенья, взгляда, Чтобы наполнить лаской естество, А волшебства любви, поверь, не надо, Она сама, по сути,- волшебство... © |
* * *
На слабом огоньке Растапливаю боль, Осколок ледяного "никогда". И тает на щеке Разлука, нотой "соль" Под тихий шёпот: - L’addition, madame... Французское кафе, Зелёный палантин, Чуть сглаженный минор дрожащих плеч... Разбита... Тout а fait... И только ты один От этой боли можешь уберечь. И, слушая едва, Случайных vis-а-vis, Я вспоминаю глаз знакомых свет... И вновь ищу слова, Достойные любви... И понимаю, что достойных - нет. Неждана Юрьева |
* * *
Из дома выйти затемно, помедлив у дверей, Вздохнуть, и сделать шаг, куда - не знаю, И, машинально следуя пунктирам фонарей, Услышать звон последнего трамвая... И взять билет(счастливый ли?), к стеклу прижаться лбом, Чертить сердечки варежкой в полоску. И подмигнув кондуктору: - Зима?.. Переживём! Шагнуть на снег, как с палубы на доску. И в этом белом мареве смотреть во все глаза, Забыв на время обо всём на свете, Как в тёмном небе празднично мерцает бирюза На куполах отстроенной мечети. Всю ночь бродить по улочкам, не знать, который час, Не обращать внимания на холод, Ловить снежинки вдохами и вновь, который раз, Влюбляться в поседевший, зимний город... Домой вернуться мышкою, стараясь не шуметь, Стряхнув с сапог снежинки о перила. И знать, что день без сказки - это маленькая смерть, Которую я снова отменила, Что в мышеловку лирики опять положен сыр... Нырнуть под тёплый плед, обняв игрушку, И томик Коротаева, зачитанный до дыр, Для добрых снов припрятать под подушку... Неждана Юрьева |
* * *
Дождь... Мне так часто стал сниться дождь... Гулкая дробь по карниза краю... Звук бесконечно на пульс похож - Тих, равномерен, непререкаем... Хочется просто побыть собой В мирном уюте пустой квартиры... Чтобы выстраивал дождь седой Стену воды, между мной и миром... Миром, где правду убила ложь, Миром, где жажда наживы душит. Дождь... Мне так часто стал сниться дождь... Слёзы Христовы по нашим душам... Неждана Юрьева |
http://s39.radikal.ru/i085/0902/b1/a812629e92c9.jpg
ОДИНОЧЕСТВО В ЛЮБВИ Темнеет. В городе чужом Друг против друга мы сидим, В холодном сумраке ночном, Страдаем оба и молчим. И оба поняли давно, Как речь бессильна и мертва: Чем сердце бедное полно, Того не выразят слова. Не виноват никто ни в чем: Кто гордость победить не мог, Тот будет вечно одинок, Кто любит,- должен быть рабом. Стремясь к блаженству и добру, Влача томительные дни, Мы все - одни, всегда - одни: Я жил один, один умру. На стеклах бледного окна Потух вечерний полусвет.- Любить научит смерть одна Все то, к чему возврата нет. Дмитрий Мережковский |
Говорят, что с тобою должна я играть и лукавить,
Но, завидев тебя, я теряю рассудка следы. Умирая от жажды, не в силах я губы заставить Хоть на миг окунуться в прозрачные струи воды. Но я рада теперь, что не верила низким советам, Не хитрила с тобой, чтоб услышать желанный ответ. Как бы ни было больно, жалеть я не стану об этом, – Иногда пораженья бывают достойней побед. Маро Маркарян (перевод А. Ахматовой.) |
Как влюбленность старо, как любовь забываемо-ново:
Утро в карточный домик, смеясь, превращает наш храм. О мучительный стыд за вечернее лишнее слово! О тоска по утрам! Утонула в заре голубая, как месяц, трирема, О прощании с нею пусть лучше не пишет перо! Утро в жалкий пустырь превращает наш сад из Эдема... Как влюбленность — старо! Только ночью душе посылаются знаки оттуда, Оттого все ночное, как книгу от всех береги! Никому не шепни, просыпаясь, про нежное чудо: Свет и чудо — враги! Твой восторженный бред, светом розовых люстр золоченый, Будет утром смешон. Пусть его не услышит рассвет! Будет утром — мудрец, будет утром — холодный ученый Тот, кто ночью — поэт. Как могла я, лишь ночью живя и дыша, как могла я Лучший вечер отдать на терзанье январскому дню? Только утро виню я, прошедшему вздох посылая, Только утро виню! М.Цветаева |
Всё лишь на миг, что людьми создается.
Блекнет восторг новизны, Но неизменной, как грусть, остается Связь через сны. Успокоенье... Забыть бы... Уснуть бы... Сладость опущенных век... Сны открывают грядущего судьбы, Вяжут навек. Всё мне, что бы ни думал украдкой, Ясно, как чистый кристалл. Нас неразрывной и вечной загадкой Сон сочетал. Я не молю: «О, Господь, уничтожи Муку грядущего дня!» Нет, я молю: «О пошли ему. Боже, Сон про меня!» Пусть я при встрече с тобою бледнею, Как эти встречи грустны! Тайна одна. Мы бессильны пред нею: Связь через сны. М.Цветаева |
| Часовой пояс GMT +3, время: 07:55. |
Powered by vBulletin® Version 3.8.2
Copyright ©2000 - 2025, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot